Епископ Афанасий (Сахаров) - «Какое великое утешение — вера наша!..»
Н. С. Фиолетовой и другим лицам.
3 января 1945 г. Верхние Чебулы, Кемеровская обл. (Сибирские лагеря)
21–ХII-44/3–I-45
Милость Божия буди с Вами, родные мои Женя, Ниночка и все друзья.
Сердечно приветствую всех с праздниками Рождества Христова, Обрезания и Богоявления. Молю Бога, да дарует всем вам святые дни провести в радости духовной, изобильно насладиться от богатой трапезы церковной, утешиться нескудной праздничной трапезой телесной. 24[-го], в сочельник, буду приветствовать двух дорогих именинниц. Желаю им милостей от Господа, дал бы Бог увидать их лично. 14 янв[аря] приветствую тоже двух именинниц, одну ту, что пишет за тетю Женю и утешает меня, другую у Анны Михайловны. И им желаю всяких милостей от Господа, особенно скорейшей встречи с близкими, скорейшего возвращения к ним близких их и их самих к близким. Желаю всем всякого возможного облегчения в трудностях жизни. Очень давно не имею писем ни от Жени, писанных именинницей 14–го, ни от Нади. Скучаю и начинаю беспокоиться, все ли благополучно у вас?..
Я по милости Божией здоров, сравнительно благополучен и, как всегда, благодушен, хотя временами бывает очень тяжело. Говорю сейчас не о физических тяжестях. Работаю по–прежнему ассенизатором. Конечно, соскабливать лед, сбивать примерзший навоз не так легко. Но главная моя работа утром — часа 114–2, — тут нелегко, часто прихожу в барак после работы с совершенно мокрой рубахой. Обычно после возвращения в барак подкрепляюсь маленьким, грамм[ов] в 40, ломтиком хлеба (больше не умею выгадывать для этого моего второго завтрака из моих 550 гр[аммов]). Хлебушек смазываю постным маслицем, которое все еще тянется у меня из Вашей посылочки. Утром и кончается моя главная работа. Среди дня только наблюдаю за чистотой в уборной. Тем и нравится мне моя работа, что она дает возможность располагать большею частию моего времени более или менее свободно и самостоятельно. К сожалению, только у нас совсем нет света — некоторые из заключенных имеют возможность доставать керосин — они зажигают коптилочки у своих постелей. Барак наш очень темный, и в 5–м часу у нас уже нельзя ничего делать, и даже, пожалуй, раньше… Так почти 2/3 дня приходится проводить без света, почти без дела и большею частию в лежачем положении. Но и это еще не большая беда, тем более что часть ночного времени занимаемся совершением ежедневного богослужения, хотя и в очень сокращенном виде. Умиляясь на ложе, я с моим соседом о. Петром стараемся справить весь круг служб и поминаем всех любящих и благодеющих. Это очень скрашивает нашу жизнь здесь. Но крайне угнетает окружающая грубость, злоба и особенно цинизм. В Соловецких лагерях в 27[-м] г. этого как–то не так было заметно. В лагерях ББК в 37[-м] г. похабщины было больше, — но это была похабщина более или менее поверхностная, сквернословили, не вдумываясь в то, что говорили. Здесь какое–то смакование похабщины. Это не только сорвавшееся или по привычке сказанное словцо, но сквернословие сознательное, — осмысленные похабные речи. С ужасом наблюдаю, как с 27–го падают нравы… и что особенно грустно, что всем этим щеголяет не шпана какая–нибудь, а те, кто считает себя «людьми», — люди, занимавшие некоторое положение, вершившие большие дела, увенчанные почетными именами инвалидов Отечественной войны… Грустно, больно, тяжело…
Что новенького у Вас, как живете? Из Ишима мне сообщили, что 31 янв[аря] будет Собор для избрания патриарха. Сообщайте, пожалуйста, и Вы, какие знаете, новости церковные и наши владимирские. Передайте мой братский привет владыке Онисиму[209]. В каком году он окончил Владим[ирскую семинарию? Не был ли он моим учеником? Сердечный привет о. Сергию (перешедшему из Красн[ого] с[ела]) и о. Николаю Цветкову и третьему соборному иерею, которого не вспомню. Где Клавдия Ив[ановна] Устинова[210] и супруга о. И. Солертовского? Где о. Мих[аил] Авроров? Писали вы, что в посылочке будут фотографии, я их не получил, а мне очень хочется их посмотреть — нет ли в продаже православного календаря? — пришлите, если есть гражданские календари, — тоже прошу прислать, только лучше в посылке, — бандероли приходят не в исправности. Жива ли тетя Мария Ив[ановна] Соловьева? Жив ли о. Павел Никитин?
У меня большая забота об обуви. Мои старенькие кож[аные] сапоги передаются в капитальный] ремонт, да они и тесны. Нельзя ли как–нибудь приобрести сапоги, побольше размером (не менее 43 №)? — только старенькие, чтобы на них не зарились, — в заплаточках, и галоши на них, — здесь в грязную погоду очень нужны галоши. И зимой сейчас я хожу в галошах, но они не мои, и хозяин желал бы их взять. Простите, что затрудняю Вас этой просьбой. Еще прошу бумаги, конвертов, чернил, перышков, иголок, мыла, гребешков.
Господь да хранит вас, мои дорогие, и да благословит. Помолитесь.
С любовию богомолец Ваш е[пископ] А[фанасий]
<…>
№ 38
Л. И. Синицкой
8 января 1945 г. Верхние Чебулы, Кемеровская обл. (Сибирские лагеря)
26–ХII–44/8–I–45
Милость Божия буди с Вами, родная моя Людмила Ивановна!
Еще раз приветствую Вас и всю семью Вашу и Ваших близких с настоящими великими праздниками, со светлыми днями. 12–го приветствую именинницу а вас всех с дорогой именинницей.
За несколько дней до праздника написал Вам письмецо, в ответ на Ваше. А в сочельник получил извещение о переводе 100 руб[лей], посланных, кажется, 10/XI. Пгубоко благодарен Вам. Господь да воздаст Вам, а я всегда вспоминаю всех вас и вчера пел «Рождество ТЪое, Христе Боже» и «Дева днесь»[211] и в Вашей келейке, и на могилке + о. Григория.
По милости Божией первые два дня праздничных провел очень хорошо по нашим условиям. Утешаюсь тем, что я не один. Правда, о. Иеракс теперь не со мной, как я писал Вам и, как кажется, писал он сам. Но третий наш одноделец[212] со мной, с ним рядом мы лежим и по ночам умиляемся на ложах наших, совместно совершая наши краткие (ведь у нас ни одной книжечки, что только помним) службы. Так умилялись и вчерашнюю ночь, и сегодня. Грустно, конечно, что лишь немногое бывает у нас на нашей духовной трапезе из тех сладостных яств, коия Святая Церковь предлагает верным, особенно в праздники в праздничных службах, в праздничных песнопениях. Но слава Богу и за то, что есть у нас, что сохранилось в памяти. Нескудна была вчера и сегодня и телесная трапеза, — давно так сыты не были мы, — благодаря подкреплению небольшому, полученному в посылочке из Владимира.
