Анатолий Собчак - Тбилисский Излом, или Кровавое Воскресенье 1989 года
После этой тирады наступило неловкое молчание. Понимая, в каком двусмысленном положении оказался госсекретарь США, я вынужден был вмешаться и сказать, что наши внутренние проблемы мы сможем решить без чьего-либо вмешательства извне, не перекладывая свою ответственность на чужие плечи. После этого я предложил вернуться к обсуждению вопроса о механизме помощи и сотрудничества между СССР и США.
Сведения, доходившие до нас из Грузии после избрания Гамсахурдиа президентом, были очень противоречивыми и ставили в тупик. С одной стороны, люди, которым можно было доверять, рассказывали о массовом поклонении новому президенту. "Мы все буквально молились на него", – говорила мне известный музыкант, по натуре не склонная к экзальтации. Но, с другой стороны, все чаще и чаще доходили вести о преследовании журналистов и политиков, посмевших критиковать президента. В Санкт-Петербург стали один за другим приезжать грузинские актеры, режиссеры, художники и музыканты, которые, в недоумении разводя руками, говорили о том, что в республике воцарилась какая-то тупость и серость, стало невозможно работать, власти как будто поставили задачу полностью дискредитировать новый строй. Жизнь катастрофически ухудшалась с каждым днем, и никто не мог понять, что происходит.
Кажется, еще не было в истории примера столь быстрой утраты политическим лидером доверия со стороны избравшего его народа. Мы все в какой-то степени пережили это. Выбирали впопыхах, на скорую руку, толком не разглядев и не оценив наших избранников. И вот прошло немного времени, и мы уже не можем без чувства недоумения, горечи и даже отвращения наблюдать за дискуссиями избранных нами депутатов в местных Советах и на Российском Съезде.
Объяснение существует: молодость нашей демократии, отсутствие демократических традиций – просто пока мы еще не умеем выбирать. Оказалось, что и выбирать нам нужно учиться. После 75 лет голосования без выбора не так-то легко обрести способность и умение делать все по-другому. Но то, что произошло в Грузии, больнее и глубже задело чувства людей. Слишком велики были надежда и доверие!
А когда растаяла пена, залепившая глаза, стала очевидной неспособность новой власти решать государственные проблемы, ее стремление опереться на силу и подменить решение жизненных проблем республики рассуждениями о происках Кремля и поисками врагов нации. И такие враги были немедленно обнаружены – и не только за пределами Грузии, но и внутри нее. В тюрьме оказались Джаба Иоселиани, Георгий Чантурия, Ираклий Церетели и другие бывшие соратники по неформальным организациям и национально-демократическому движению.
Что же произошло с бывшим основателем грузинской "Хельсинкской группы", которая была создана под лозунгом борьбы за соблюдение прав человека? Неужели переродился, да еще в столь короткий срок? Ведь не прошло и полугода с момента его избрания президентом, как необоснованные репрессии, аресты и даже пытки стали едва ли не нормой в политической жизни Грузии.
Несмотря на кажущуюся парадоксальность, во всем случившемся с Гамсахурдиа нетрудно увидеть закономерность и даже неизбежность. И дело не столько в личности батоно Звиада, как любовно и почтительно называла его вся Грузия на протяжении последнего года. Причина скорее в той волне национального самоутверждения, которая после трагических событий 9 апреля приобрела болезненный характер и вынесла к власти Гамсахурдиа с его примитивно средневековым лозунгом: "Грузия только для грузин!"
Но в этом лозунге, несмотря на очевидное его несоответствие традициям и характеру грузинского народа, воплотилась целая программа национального возрождения: приоритет национальных ценностей перед общечеловеческими, идея создания независимого и централизованного (с особыми правами коренной нации) государства грузин, которое тем быстрее достигнет расцвета, чем быстрее преодолеет зависимость (политическую и экономическую) от коммунистической империи, преодолеет свое советское прошлое. Отсюда и поразительное по наивности и экономической безграмотности, но охватившее все грузинское общество убеждение, что основная причина экономических трудностей и неурядиц состоит в перекачке производимого республикой в другие советские республики. Поэтому достаточно оставить все произведенное себе, а излишки продать за рубеж (и лучше всего – на Запад) по мировым ценам и в твердой валюте, как экономика расцветет, трудности будут преодолены и жизнь станет лучше. Одним словом, как не раз говорил в своих выступлениях Гамсахурдиа: "Нас обирают советские оккупанты, избавимся от них и заживем хорошо".
Такого рода обывательские мифы, ставшие политическими программами и взятые на вооружение новыми политическими силами в борьбе за национальное самоутверждение, в той или иной мере имели хождение во всех бывших странах соцлагеря (Польше, Венгрии, Чехословакии и др.) и бывших советских республиках. Еще в начале 80-х годов одним из широко эксплуатировавшихся политических образов было изображение польской коровы, чья голова находится в Польше, а вымя в Советском Союзе.
При этом не имело значения, как на самом деле обстоит дело. Популисты не только обещают дать все быстро, но и в двух словах объясняют откуда зло. У них все предельно просто и понятно. И уже неважно, как складывается реальное соотношение отдаваемого и получаемого, – иррациональность успеха политических лозунгов и программ определяется тем, насколько они отвечают ожиданиям, настроениям и требованиям масс, а не здравому смыслу. В этом суть популизма как политического явления.
Батоно Звиад своими взглядами и действиями наиболее полно и адекватно отражал настроения и ожидания грузинского общества периода перестройки. И именно в этом причина его политического взлета. Было бы несправедливо сегодня после свержения обвинять его в том, что он обманул нацию и выдавал себя не за того, кем был на самом деле.
В действительности как раз наоборот: он всегда был таким, каким его хотела видеть нация, каким его создало массовое сознание – "кумиром, самой судьбой избранным для спасения нации".
Разочарование было столь же ошеломляюще быстрым, как и восхождение. И вот здесь-то как раз сказались особенности личности Гамсахурдиа и в первую очередь его поведение во время путча. Счастье для Грузии, что произошло именно так и что Гамсахурдиа не сумел утвердиться в роли диктатора. Трудно предсказать, что ожидало бы Грузию, окажись он и его окружение более прагматичными и удачливыми.
И как тут не вспомнить предостережение Шеварднадзе, сделанное после апрельских событий, о самоубийственности для национальной идеи эмоционального подхода к решению экономических проблем. Экономическая независимость – сфера разума, здравого смысла, который подсказывает, что попытка изолировать грузинскую экономику от российской, куда она была интегрирована в течение столетий, может привести лишь к разрушительным для нее результатам. Самостоятельная экономика необходима, но чтобы ее построить, понадобятся десятилетия упорного труда и правильной осмотрительной экономической политики, основанной на частной собственности и экономической свободе личности от государства. Экономическая самоизоляция при существующих условиях настоятельно потребовала от Гамсахурдиа реанимировать казенную экономику, ввести ограничения для развития предпринимательства, выступить против продажи земли и проведения земельной реформы – словом, последовательно подрубать сук, на котором сидишь.
