Валентин Рунов - Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах
Безусловно, выдержки из дневника не могут абсолютно достоверно передавать настроения императора в дни, трагические для русской армии, флота и всего государства. Нет сомнений, что он переживал и военные неудачи, и поражение своей державы в войне с Японией. Но то, что Николай не чувствовал себя прямым виновником этих несчастий, не оставляет сомнений.
Поражение в войне ввергло Россию в смуту 1905–1906 года, позже названную «первой революцией». Народные выступления произошли во многих городах и селах. Для их подавления были применены войска, которые производили карательные экспедиции. Император хорошо знал об этом. 19 декабря 1905 года он пишет: «В Москве, слава богу, мятеж подавлен силою оружия».
Революция коснулась также армии и флота. Невыносимые условия службы «низших чинов» и откровенно барское поведение некоторых офицеров и генералов, низкий уровень их профессиональной подготовки уже не вписывались в рамки времени. И это не удивительно. Прогресс шел по Земле семимильными шагами, а Россия все еще ориентировалась на явно устаревшие принципы ведения войны. И то, что уже на полях Маньчжурии дали о себе знать пулеметы, скорострельные артиллерийские орудия, новые средства управления войсками, практически никак не влияло на систему подготовки войск.
В то же время несогласованность между косностью во взглядах императора и высшего генералитета на прогресс и уровнем развития солдатских масс привела к антиправительственным вооруженным выступлениям. Требовались принципиальные оценки состояния Вооруженных сил и их немедленное реформирование. Император понимал это, но плохо представлял пути решения проблемы. Для него всякое проявление протеста было только бунтом, который нужно всеми мерами пресекать. Так, 15 июня 1905 года в его дневнике имеется такая запись: «Получил ошеломляющее известие из Одессы о том, что команда пришедшего туда броненосца «Князь Потемкин-Таврический» взбунтовалась, перебила офицеров и овладела судном, угрожая беспорядками в городе. Просто не верится!» И никакой оценки событиям, предшествовавшим этому «бунту».
Пятью днями позже: «Черт знает, что происходит на Черноморском флоте. Три дня тому назад команда «Георгия Победоносца» присоединилась к «Потемкину», но скоро опомнилась, просила командира и офицеров вернуться и, раскаявшись, выдала 67 зачинщиков… На «Пруте» были также беспорядки, прекращенные по приходу транспорта в Севастополь».
Не вдаваясь в причины бунта, император пишет: «Лишь бы удалось удержать в повиновении остальные команды эскадры! За то надо будет крепко наказать начальников и жестоко мятежников».
Но после подавления восстания на «Потемкине» положение в армии и не флоте не улучшилось. В результате – во второй половине июля 1906 года вспыхнули мятежи в Свеаборге, Кронштадте и Ревеле. В противодействие им правительством учреждаются военно-полевые суды, которые за восемь месяцев вынесли более тысячи смертных приговоров.
К неудачам Русско-японской войны и революционным выступлениям в России для императора добавились и личные переживания, связанные с болезнью единственного сына и наследника, давлением жены, появлением в их жизни Распутина.
Наследник Алексей родился 30 июля 1904 года, после десяти лет супружеской жизни Николая II и Александры Федоровны, урожденной принцессы Алисы Гессен-Дармштадтской. Немка по происхождению и воспитанная в чисто немецком духе, она хоть и приняла при браке православие и имя Александры Федоровны, но не смогла изменить своей натуре. В чуждой и враждебной ей атмосфере русского императорского двора она жила в постоянном страхе перед актами террора в отношении царя. Болезненная, крайне застенчивая, неимоверно страдающая при исполнении своих официальных функций, она редко появлялась в санкт-петербургском обществе, довольствуясь узким кругом склонных к мистицизму друзей.
В то же время она не была лишена амбиций. После рождения престолонаследника она стала демонстративно уделять внимание делам государственным, поскольку самодержавие отныне символизировало уже не только власть ее мужа, но и будущее ее сына, который должен был стать истинным самодержцем. В ее экзальтированном сознании православие и самодержавие были неотделимы. Она верила в мистическое единение короны и народа и страшилась самой идеи ограничения самодержавной власти.
Торжественный молебен по случаю начала Первой мировой войны.
Идея самодержавия была слишком прочна в России в начале ХХ века. Она не позволяла обществу как-либо влиять на внешнюю и внутреннюю политику государства. Это также касалось и вопросов военного строительства. Всякие попытки коллегиального обсуждения и решения важнейших проблем превращались в фарс. Так, в июне 1905 года, еще во время войны с Японией, был создан Совет Государственной обороны, призванный определять все направления военного строительства. Но император счел для себя лишним возглавить этот орган, поручив его великому князю Николаю Николаевичу. В результате хорошее начинание было похоронено в зародыше. Заседания Совета государственной обороны П. А. Столыпин называл «бедламом», великий князь Сергей Михайлович – «кошачьим концертом», а генерал Палицын – один из инициаторов его создания – просто «кабаком». В результате столь «плодотворной» работы в 1909 году Совет Государственной обороны был упразднен.
Деятельность Совета совпала с периодом управления Военным министерством генерала А. Ф. Редигера, который занял этот пост в 1906 году. Редигер, как и великий князь Николай Николаевич, не участвовал в войне с Японией и, следовательно, имел полное право критиковать действия тех военачальников, которым пришлось принимать решения непосредственно на полях сражений. Правда, несомненной заслугой Редигера стало то, что именно он организовал опрос участников войны на предмет выявления слабых сторон русской армии. На основе этого опроса работала комиссия и были выработаны некоторые рекомендации. Но сам Николай II ходом работы этой комиссии интересовался очень мало, ограничиваясь периодическими докладами военного, морского министров и некоторых родственников, занимавших высшие посты по линии военного и морского ведомств.
Судя по дневниковым записям, император продолжал считать армию и флот слепым орудием его политики, не имеющим права на какие-либо требования в свой счет. Тем не менее, в период с 1905 по 1914 год Николай II санкционировал проведение ряда мероприятий, направленных на улучшение состояния Вооруженных сил державы, которые были представлены двумя видами – Сухопутными войсками (армией) и Военно-морскими силами (флотом). Правда, реально его работа заключалась в назначении новых министров и утверждении бюджета, направляемого в соответствующие министерства.
