Bepa Васильева - Алексей Пичугин - пути и перепутья (биографический очерк)
На судебном заседании 24 мая 2007 года, в рамках повторного процесса по второму делу Алексея Пичугина, все показания, которые когда-либо давал Владимир Шапиро (в том числе на закрытом заседании Мосгорсуда летом 2006 года), были оглашены по ходатайству защиты Алексея Пичугина.
Как следует из всей совокупности оглашенных материалов, Шапиро неоднократно и существенно изменял свои показания. В разное время, с 2004 по 2007 годы, Шапиро по-разному отвечал на вопросы о роли в совершенных преступлениях всех фигурантов дела, включая его самого, Цигельника, Решетникова, Горитовского, Горина, а также Алексея Пичугина и Леонида Невзлина. На допросе, проведенном в рамках закрытого судебного заседания Мосгорсуда летом 2006 года, Шапиро заявлял, что Алексея Пичугина и Леонида Невзлина не знал и никогда не видел, что непосредственным заказчиком убийства Валентины Корнеевой был Сергей Горин, а имена других заказчиков ему неизвестны. И что именно эти, его последние, показания следует считать соответствующими истине.
В кассационной жалобе, адресованной в коллегию Верховного Суда, Владимир Шапиро говорил о том же. А также о том, что следователи обещали ему «манну небесную» за лжесвидетельство против Пичугина и Невзлина.
Однако во время повторного процесса 24 мая 2007 года Владимир Шапиро снова вернулся к версии Генпрокуратуры о том, что преступления ему заказывали Алексей Пичугин и Леонид Невзлин.
Зато на судебном заседании по делу Леонида Невзлина 18 апреля 2008 года Шапиро на вопрос адвоката Дмитрия Харитонова: «Может быть, вам пообещали поблажки в сроке за оговор Пичугина и Невзлина?» – ответил недвусмысленно: «Я не хочу, чтобы меня убили».
«Твое дело подгонять музыку под ноты...» Похоже, слова Юлия Кима из «Суда над судьями», сказанные несколько десятилетий назад, сегодня не просто не утратили остроты, но и, в соответствии с трендом «старые песни о главном», все чаще становятся руководством к действию.
«Черный дельфин»
14 июня 2007 года на повторном процессе по второму уголовному делу Алексея Пичугина в Мосгорсуде допросили Алексея Кондаурова. Это было сделано по ходатайству адвокатов, поскольку он возглавлял в ООО «ЮКОС-Москва» информационно-аналитическое управление – тогда же, когда Алексей Пичугин руководил отделом экономической безопасности нефтяной компании.
В 2007-м Алексей Кондауров был, можно сказать, человеком власти – депутатом Госдумы. И каждая его фраза в защиту этой властью гонимого наверняка изучалась «противной» стороной с особым тщанием. Но это не помешало Алексею Кондаурову сделать одно из самых громких на процессе заявлений в пользу подсудимого.
По словам Алексея Кондаурова, он знаком с Алексеем Пичугиным как по работе в ЮКОСе, так и по отзывам бывших коллег из ФСБ[48]. Как рассказал этот свидетель, о деловых и человеческих качествах Алексея Пичугина он слышал только хорошие отзывы, такого же мнения придерживается и сам.
«На меня он производил и производит впечатление порядочного человека. То, что Пичугину уже вынесен обвинительный приговор, моего отношения к нему не меняет», – сказал Алексей Кондауров. «У меня есть своя позиция на этот счет и я готов ее изложить, но Вы вряд ли станете слушать», – добавил он, обращаясь к Петру Штундеру.
Сам Алексей Пичугин от дачи показаний на повторном (как, впрочем, и на предыдущем) судебном процессе отказался, воспользовавшись 51-й статьей Конституции, предоставляющей право не свидетельствовать против себя. Годы незаконного преследования научили Алексея тому, что любое его слово может быть перевернуто с ног на голову и обращено против него.
Тем не менее, отказываясь давать показания, бывший сотрудник ЮКОСа подчеркнул, что его молчание вовсе не означает неуважения к суду.
Ох, уж это уважение!
«Виновным себя не признаю. Никаких преступлений не совершал», – заявил Алексей на судебном заседании 9 июля 2007 года.
«С потерпевшими по данному делу не знаком и не общался. Со “свидетелями” Цигельником, Решетниковым, Шапиро, Смирновым, Коровниковым никогда не встречался и даже не знал об их существовании. С Овсянниковым виделся один раз случайно, в феврале 1998 года, когда он привозил мне на свадьбу торт», – также сказал Пичугин.
17 июля 2007 года в своем последнем слове Алексей Пичугин обратился к судье Петру Штундеру:
«Ваша честь! Вот уже пятый год я нахожусь в СИЗО за преступления, которые не совершал. За преступления, которые я не совершал, я осужден на двадцать лет. За преступления, которые я не совершал, обвинение в третий раз просит для меня пожизненное заключение. Кто бы тут зажигательные речи ни говорил, я снова повторяю, что никогда никаких преступлений не совершал. Очень прошу вас вынести объективный приговор».
Однако Петр Штундер призыву Алексея Пичугина не внял. Это был не Владимир Усов, постаравшийся не переступить черты и критикуемый иными поклонниками «твердой руки» за «мягкотелость». Да и Верховный Суд РФ в своем определении от 21 февраля 2007 года недвусмысленно указал ужесточить приговор.
Алексей Кондауров оказался прав: судья Штундер не заинтересовался не только его аргументами, но и многими другими доказательствами в защиту Алексея Пичугина. Не обратил внимания председательствующий и на очевидные нестыковки в построениях обвинения, вроде путаницы с париками, которые, якобы, непонятно, когда и где, надевали Цигельник и Решетников.
6 августа 2007 года Петр Штундер приговорил Алексея Пичугина к пожизненному заключению в колонии особого режима. На оглашение приговора ушло пять часов. Согласно его тексту, Алексей Пичугин «в неустановленном месте и в неустановленное время вступил в преступный сговор с Невзлиным и другими неустановленными лицами из руководства ЮКОСа» и организовал инкриминируемые ему преступления.
Приговор изобиловал цитатами из показаний Цигельника, Решетникова, Шапиро, Овсянникова (на предварительном следствии), а кроме них – Коровникова, Смирнова, Пешкуна, то есть, фигурантов первого уголовного дела Алексея Пичугина.
Немаловажным доказательством наличия «преступных» связей Петр Штундер счел тот факт, что Алексей Пичугин является крестным отцом сына Г ориных.
Показания Михаила Овсянникова в судебном процессе о том, что он лжесвидетельствовал против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина под давлением следствия, Петр Штундер счел не заслуживающими доверия. Аналогично он оценил показания Владимира Шапиро, в которых тот утверждал, что не знает Алексея Пичугина и Леонида Невзлина, что ему ничего не известно о заказчиках преступлений. По утверждению судьи, Владимир Шапиро ранее не давал показаний против сотрудников ЮКОСа, потому что боялся репрессивных действий с их стороны. И заговорил только после предоставления ему государственной защиты.
