Ринат Дасаев - КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ
В ответ я лишь устало кивнул головой.
Впервые я понял тогда еще и то, как велика вера в болельщиков в сборную. И хотя дела ее в отборочном турнире европейского первенства шли неважно, пятьдесят тысяч их пришли поддержать команду, за которую в стране болеют все.
Сборная по-настоящему проверяет, кто и чего стоит в футболе - независимо, игрок он или тренер. Здесь каждый на виду. Со всеми своими плюсами и минусами. Вот почему те, кто выдержал испытание главной командой страны, кто оправдал высокую честь защищать ее цвета, никогда не исчезнут из памяти большого футбола.
Это я понял после испанского чемпионата, где вместе с товарищами встретился с совершенно незнакомым футболом, совершенно иного уровня.
Такие турниры, как испанский чемпионат мира, экзаменуют по самому большому счету. Свои истинные возможности я смог раскрыть именно в Испании.
Возвратиться к чемпионату хочу не только для того, чтобы рассказать о своих тогдашних переживаниях, но и о том, что творилось с нашей сборной и почему, вопреки ожиданиям, не удалось нам добиться на чемпионате большего, чем хотя и престижного, но никого, конечно, не устроившего места в десятке.
Но сначала о событиях, предшествовавших первенству, когда сборная, возглавленная Бесковым, делала первые шаги на пути к нему.
...В Афинах мы проиграли. Хотя соперник был не из самых сильных. И голевых моментов у нас было достаточно, чтобы по-иному сложилась игра. Но счастье на этот раз оказалось не на нашей стороне.
Дело, конечно, не в счастье, рассчитывать на которое в таких матчах по меньшей мере несерьезно. Пожалуй, что сыграли роль труднопреодолимые для нас в тот момент обстоятельства.
Поле на стадионе «Панатинаикос» непривычно мало по размерам, жесткое, словно бетонная плита, и неровное, как проселочная дорога.
Согласен, что классная команда, собирающаяся решать большие задачи, должна показывать хорошую игру при любых обстоятельствах, уметь перестраиваться, преодолевать неожиданные трудности. Но в тот момент сборная, в очередной раз созданная заново, процентов на восемьдесят состояла из необстрелянных новичков. Попав на поле, которое после утренней разминки Юрий Гаврилов очень точно окрестил «огородом», мы лишились главного козыря - возможности сыграть в свою игру - техничную, комбинационную, многоходовую. Энергия главным образом уходила на укрощение мгновенно ставшего строптивым и непослушным мяча. Создавались стопроцентные ситуации для забивания гола, реализовать которые мы так и не смогли. В первом тайме Кипиани после паса Максименкова оказался один против греческого вратаря Константину. Но протолкнул под ним мяч очень тихо. Вскоре сам Максименков, целясь в угол пустых ворот, угодил в штангу. Рамаз Шенгелия из хорошего положения пробил чуть мимо... Для победы - о ничьей уже и не говорю - перечисленного вполне бы хватило. Ведь у греков возможностей забить гол было намного меньше.
И одну из них они не упустили.
Минуте к двадцать пятой, когда их неистовые атаки, проходившие под рев бушевавшего, словно проснувшийся вулкан, стадиона, стали потихоньку затихать, Николудис и Ордизоглу, пытавшиеся все время по флангам пробраться в нашу штрафную, разыграли между собой такую знакомую, но всегда неожиданную «стенку» (только на сей раз верхом) и привели в короткое замешательство наших защитников. Когда Николудис с мячом рванулся к моим воротам, Бубнов и Никулин вдвоем бросились перекрывать его. Увидев, что оба они опаздывают, на помощь им заспешил и я. Но греческий форвард успел нанести удар. Мяч угодил Никулину в ногу и, перелетев через меня, оказался в сетке.
Не пропусти мы в тот момент досадный этот гол, подержи мяч, успокойся, и от собственных бесплодных атак хозяева наверняка бы начали уставать. И напор их ослабел бы. Но та игра, на которую так рассчитывал Константин Иванович, к которой призывал на установке, не получилась. Греческая команда чувствовала себя на привычном поле уверенной и свободной. А мы нервничали, суетились. В спешке ошибались непростительно много.
Но никто из нас потом в оправдание неудачи о поле не вспоминал. Тем более Бесков. И переживал он ее особенно остро еще и потому, что в Афинах не удалась игра, с помощью которой он надеялся вывести сборную из сложной турнирной ситуации.
Скорее всего не было ничего такого уж неожиданного в том поражении. Для Бескова это был первый официальный матч в сборной после пятнадцатилетнего перерыва. Для многих ребят - вообще дебют. Возможно, окажись рядом с нами несколько партнеров опытных, способных не теряться в любой обстановке, тех, кого называют лидерами, матч сложился бы иначе. Но за исключением, пожалуй, Кипиани, их в афинском матче в составе не оказалось...
Но футбольная жизнь продолжалась. Сборная должна была идти дальше.
Как всегда после очередной неудачи, стали широко обсуждать ее будущее. Одно «ценное» предложение сменяло другое. Но суть всех сводилась примерно к следующему: «Необходим новый тренер. Уж тот наверняка окажется прозорливее и удачливее, чем его предшественники».
Наконец, после сомнений и колебаний решили, что ее вновь возглавит Константин Иванович. И сезон сборная завершала с ним.
Мы - спартаковцы - знали: Бескова неизбежный «нулевой цикл» вряд ли может смутить. И верили, что у нашего «Старшего» должно получиться.
...Наступил восьмидесятый - олимпийский - год. Приближался очень важный турнир. Но, думая о нем, Бесков в каждом своем интервью, на каждом собрании не уставал повторять: «Наша цель - мировой чемпионат. Олимпиада станет очень важным этапом подготовки и проверки на пути к нему».
В сборной появлялись и проверялись все новые и новые футболисты. Большинство из них в Испанию по разным причинам не попало. Но по пути к ней новички помогали тренерам определять, каким же образом строить и крепить игру, какие звенья усиливать.
И игра вырисовывалась все четче и четче.
С конца февраля и до начала Олимпиады мы провели пять встреч.
В Софии обыграли сборную Болгарии, в Мальме - Швеции, в Рио-де-Жанейро - Бразилии, а в Москве -Франции и Дании. Да и соотношение мячей вполне соответствовало игре - тринадцать забитых голов при пяти пропущенных. Согласитесь, показатель убедительный.
Все встречи я провел без замены. Это давало некоторое основание считать, что причин для недовольства моей игрой пока нет. Но какими бы удачными ни оказывались они для меня, Бесков все равно находил недостатки, не давал успокаиваться, убеждал, что обольщаться рано и пользу может принести только строгое, критическое отношение к себе.
- Присматривайся ко всему на поле, запоминай, старайся улавливать суть игры тех, кто атакует твои ворота, - не переставал говорить «Старший».
