Берта Порозовская - Мартин Лютер. Его жизнь и реформаторская деятельность
Более последовательным является Лютер в своих заботах о народном образовании и возрождении университетов, пришедших в страшный упадок в последние смутные годы. Опасения Эразма оправдались. Период расцвета гуманизма на немецкой земле кончился. Одни бросали занятия гуманистическими науками потому, что считали их слишком ничтожными по сравнению с богословской наукой; другие полагали, что, имея Св. Писание на родном языке, незачем уже изучать древние языки. Немало содействовали этому обстоятельству и прежние нападки Лютера на университеты, которые он называл “разбойничьими вертепами, вратами ада, синагогами дьявола” и тому подобным. Правда, эти нападки относились лишь к университетам со схоластическим направлением и имели целью свергнуть “слепого язычника”, Аристотеля, и вызвать преобразование их, а не уничтожение. Но и тут, как и в проповеди Лютера о значении добрых дел, истинный смысл его слов не был понят большинством. Родители отзывали назад своих сыновей, университеты пустели, даже в Виттенберге число студентов значительно убавилось, несмотря на блестящий состав профессоров. Не менее плачевно было состояние низших школ. Одни из них закрылись вместе с монастырями, при которых существовали; другие – потому, что прекратились пожертвования, на счет которых они содержались. Одной из главных причин, побуждавших народ отдавать детей в учение, было желание подготовить их к духовному званию. Но вследствие постоянных нападок на духовенство перспектива попасть в духовное звание потеряла всю свою заманчивость, и недостаток более или менее подготовленных людей был так велик, что после визитации во многих приходах пришлось оставлять старых священников, если только они знали “Отче наш” и Символ веры.
Лютер принял близко к сердцу упадок образования. Разочаровавшись в современном ему обществе, он естественно должен был возложить все свои надежды на подрастающее поколение, которому религиозная истина должна была внушаться с самого раннего возраста. Не уставая, призывал он власти к повсеместному учреждению новых школ и возрождению старых. Одним из выдающихся трудов по этому вопросу является “Воззвание к представителям городов”, в котором он проводит идею необходимости народной школы для всех классов общества. По мнению Лютера, повсеместное учреждение школ является одной из важнейших обязанностей христианской власти, и “такое дело гораздо достойнее и важнее, чем ведение войн, постройка крепостей и тому подобное”. Он же первый высказывает мысль, что обучение должно быть обязательное и для детей неимущих классов даровое. Он рекомендует также устройство народных библиотек, для которых предлагает выбирать не ученые труды, а такие книги, из которых читатели могли бы почерпнуть нужные им в жизни сведения. Что же касается программы университетского образования, то древним языкам и теперь уделялось в ней значительное место, но лишь как вспомогательному средству при изучении Св. Писания. При этом Лютер рекомендовал также изучение юридических и других светских наук для подготовки государственных людей; особенно он уважал историю. В его программу входили и естественные науки, и даже музыка.
Заслуги Лютера как возродителя школы несомненны, хотя ему удалось осуществить на практике лишь самую малую долю своих обширных проектов обязательного обучения юношества всех полов и состояний. В этом отношении более заметны заслуги Меланхтона, прозванного за свои заботы об образовании praeceptor Germania. Но Меланхтон больше всего заботился о подготовке ученых, преимущественно теологов, тогда как Лютер стремился к организации национальной и общеобразовательной школы. В этом отношении уже один перевод Библии имел громадное значение: благодаря ему родной язык получил право гражданства в школе; исчезла пропасть, которая отделяла прежде школьную науку от жизни, вследствие господства в этой науке чужого мертвого языка. Между школой и народной мыслью была создана естественная связь, которая впоследствии уже не могла быть порвана.
Наряду с трудами по организации новой церкви, в которые реформатор вкладывал всю свою энергию, несмотря на то, что прежняя радостная вера в возможность обновления мира вновь найденной им истиной уже значительно поколебалась, наряду с заботами о народном образовании все время шла упорная литературная борьба с врагами, которые и извне, и изнутри старались подкопать воздвигаемое здание. Борьба эта не прекращалась ни на минуту, поддерживая Лютера в состоянии постоянной раздражительности и усиливая его недоверие к людям и нетерпимость. Ни один из старых противников его не сошел со сцены – Экк, Фабер, Эмзер, Кохлей и другие не переставали вредить делу реформы, часто пользуясь для этого самыми недостойными средствами, вроде клеветы на частную жизнь реформатора и его близких. Впрочем, полемика с католиками теперь мало задевала Лютера, хотя он редко оставался у кого-нибудь в долгу. Гораздо сильнее волновало его враждебное отношение людей, которых он прежде считал за своих, из которых самым значительным противником был, конечно, Эразм, как известно, выступивший против него в 1524 году с сочинением в защиту свободной воли.
Чтобы понять силу удара, нанесенного знаменитым гуманистом Лютеру-богослову, необходимо указать еще на одну сторону в догматике Лютера, также заимствованную им от св. Августина. Если спасение зависит только от веры, то может ли человек собственными усилиями воспитать в себе эту веру? Чтобы еще более смирить человека перед Богом, Августин, а вместе с ним и Лютер, учит, что и сама вера не зависит от человека, а дается ему только в силу Божией благодати как особый дар. Таким образом, у человека окончательно отнимается свобода воли, и в этом уже заключается зародыш фатализма. Вначале, однако, Лютер делал известную оговорку, что к восприятию благодати человек должен подготовляться благочестивыми упражнениями, сердечным сокрушением и т.п., следовательно, признавал еще некоторое участие личной воли. Но впоследствии он в одном сочинении выразил мысль, что существует одна только воля – божественная и что поэтому все существующее, всякий поступок должны считаться происходящими от Бога. Это замечание, которое логически вело к утверждению, что Бог является и источником зла, в свое время шокировало даже Меланхтона, и на эту-то слабую сторону и направил свои удары Эразм.
Как истый гуманист Эразм, хотя и разделяет идею об оправдывающем действии веры, конечно, не допускает отсутствия у человека свободной воли. Последняя только ослаблена грехопадением, но не совершенно уничтожена; благодать Божия укрепляет ее, человек не может добрыми делами выказать себя достойным Божественной милости. Если же, как утверждает Лютер, природа человека совершенно испорчена и сам он в состоянии творить одно лишь зло, то зачем Господь делает его ответственным за его поступки, зачем Он призывает грешника к покаянию, к возвращению на путь истины?
