Валентин Бережков - Страницы дипломатической истории
Гитлер, очевидно, думал, что война против Советского Союза спишет все его прегрешения перед «западными демократиями». Он, однако, жестоко просчитался. Путь к новому сговору с английскими мюнхенцами оказался для него закрытым. Уже в день нападения Германии на Советский Союз — 22 июня 1941 г. — английское правительство заявило, что целиком поддержит борьбу советского народа против вторгшегося на территорию СССР врага. В этом, несомненно, нашли отражение и усилия советской дипломатии. Советское правительство не дало себя втянуть в конце 1940 года в обсуждение идеи раздела «британского имущества», выдвинутой Гитлером на переговорах с советской делегацией в Берлине с целью рассорить СССР с Англией и тем самым затруднить в будущем возможность совместных советско-английских действий против Германии. Последовательно проводя ленинскую внешнюю политику, Советская страна избежала изоляции на международной арене и подготовила условия для сотрудничества с западными державами в борьбе против общего врага.
Зондаж Лондона
В период, непосредственно предшествовавший началу Великой Отечественной войны, отношения с Англией, да и с США были у нас весьма натянутыми. Наркоминдел, естественно, поддерживал контакт с английскими и американскими дипломатами, аккредитованными в Москве. Соответствующие контакты сохранялись советскими посольствами в Лондоне и Вашингтоне. Происходило, в частности, прощупывание взаимных позиций держав касательно перспектив отношений с Германией, а также возможного развития военных действий. 18 апреля 1941 г. при встрече с заместителем наркома иностранных дел СССР А. Я. Вышинским британский посол Стаффорд Криппс вручил памятную записку, в которой пространно излагались соображения о возможных акциях английского правительства на ближайшее будущее. В записке давалось понять, что выбор Лондоном той или иной альтернативы зависит от позиции Советского Союза. Авторы записки не упустили также случая напомнить, что в Англии имеются влиятельные силы, готовые пойти на сговор с Гитлером. В памятной записке указывалось: «Определенным кругам в Великобритании могла бы улыбнуться идея о заключении сделки на предмет окончания войны на той основе, вновь предложенной в некоторых германских кругах, при которой в Западной Европе было бы воссоздано прежнее положение. Германии, однако, не чинилось бы препятствий в расширении ее жизненного пространства в восточном направлении. Такого рода идея могла бы найти последователей и в Соединенных Штатах Америки. В связи с этим следует помнить, что сохранение неприкосновенности Советского Союза не представляет собой прямого интереса для правительства Великобритании, как, например, сохранение неприкосновенности Франции и некоторых других западноевропейских стран…»
Как видим, чиновники Форин оффис, составившие эту записку, называли вещи своими именами. Иден, которые раньше, скажем, в период Мюнхена, скрывались, теперь излагались без всякого стеснения. Далее в британском документе говорилось: «Казалось бы, что развитие событий в Восточной Европе могло происходить по одному из двух вариантов: Гитлер мог бы удовлетворить свои потребности двояким образом — либо путем соглашения с Советским Союзом, либо, если он не сможет заручиться заключением и выполнением такого соглашения, путем применения силы, чтобы попытаться захватить то, в чем он нуждается. Что касается первого варианта, то правительство Великобритании было бы, очевидно, поставлено перед необходимостью усилить свою блокаду везде, где это представляется возможным. При втором варианте у нас был бы обоюдный интерес… и в этом случае правительство Великобритании, исходя из своих собственных интересов, стремилось бы по мере сил помешать Гитлеру в достижении его целей… Мы приложили бы поэтому все старания, чтобы оказать содействие Советскому Союзу в его борьбе, причем помощь давалась бы нами в экономическом смысле или другими практическими способами, например координированной воздушной активностью…»
В заключение в памятной записке указывалось, что если события пойдут по второму варианту, то следовало бы приступить к улучшению отношений между Англией и СССР, что «послужило бы на пользу и той и другой стороне».
В какой мере высказанная в памятной записке возможность сделки Лондона с Берлином отвечала в то время подлинному положению дел вопрос особый. Вряд ли лидеры английского империализма могли рассчитывать, что Гитлер пошел бы с ними на мировую без далеко идущих требований. Скорее можно было полагать, что претензии Берлина носили неприемлемый для британских правящих кругов характер, что даже при всем желании договориться с Гитлером им пришлось бы трижды подумать, прежде чем пуститься на подобную авантюру. С другой стороны, сам факт такого зондажа в Москве в апреле 1941 года весьма знаменателен. Видимо, уже тогда в Лондоне понимали, что без Советского Союза западным державам очень трудно было бы противостоять Гитлеру. Отсюда — стремление английской дипломатии прощупать почву в Советском Союзе.
Однако Криппс не получил никакой возможности для умозаключений. Вскоре, впрочем, вероломное нападение гитлеровской Германии на Советский Союз дало ответ на вопросы, интересовавшие Лондон: Англия и СССР оказались по одну сторону фронта.
Вокруг полета Гесса
В момент гитлеровского вторжения на советскую территорию посол Криппс находился в Лондоне. Спустя несколько дней — 27 июня он возвратился в Москву во главе специальной военно-экономической миссии.
В тот же день нарком иностранных дел Советского Союза принял Криппса, который торжественно представил ему весь состав миссии. Посол зачитал декларацию, в которой выражалось сочувствие Советскому Союзу, подвергнувшемуся нападению, и содержались, правда весьма неопределенные, обещания насчет помощи.
После этого состоялась беседа между послом Криппсом и наркомом иностранных дел. В ходе ее нарком поинтересовался, как представляет себе английское правительство сотрудничество британской миссии с Советским Союзом. Криппс ответил, что члены военной миссии должны войти в контакт с представителями советских военных кругов. При этом он тут же подчеркнул, что военная часть миссии не будет зависеть от него. Что касается экономической стороны дела, то, по мнению посла, следовало бы установить контакт с А. И. Микояном. Бросалось в глаза, что Криппс при этом не упомянул ни о каких политических предпосылках для предстоящих бесед военной и экономической миссий.
