Максим Северин - Я дрался в Афгане. Фронт без линии фронта
Моя задача была той же, что и при работе в Союзе, — защита наших войск от преступных посягательств вражеских разведслужб. Я был прикомандирован к отряду, состоявшему из вертолетной группы и группы специального назначения. Отряд базировался в районе Кандагара, место базирования было тщательно замаскировано, но местные жители о нем, само собой, узнали, и мы периодически подвергались минометному обстрелу моджахедов. В условиях горной местности минометный огонь страшен, но мы быстро изучили график работы минометов моджахедов — в определенное время они совершали намаз, и мы знали, что, например, утром мы можем спокойно позавтракать до 9 часов, а после надо было укрываться в щелях, потому что мог начаться минометный обстрел. Мы пережидали в щелях около часа, если огня не было — то не было, а обычно около 9 часов утра начинался минометный обстрел, час-полтора — и он проходил, но так как они вели огонь не совсем прицельно и их огневая подготовка была очень слабой, то потерь в основном мы не несли. Но когда вертолетный отряд не уходил, а стоял на нашей площадке, то вертолеты получали повреждения, так мы потеряли две машины, они сгорели, а на отряд выделили новые.
Что я могу сказать о жизни? Жизнь, конечно, там была неустроенная — бытовые условия там почти отсутствовали, офицерский состав размещался в домиках контейнерного типа, жили по двое.
Нашей задачей было пресекать перемещения караванов из Пакистана на территорию Афганистана. Такие караваны обычно везли оружие, наркотики, деньги, вместе с сопровождавшими засылалась и агентура, в том числе и офицеры ЦРУ, инструкторы, и даже иногда корреспонденты западных СМИ, освещавшие «работу» моджахедов. Когда мы получали сигнал от наших разведчиков, взаимодействовавших с космонавтами (из космоса обычно фотографировался район в горной гряде, снимки передавались в Москву, которая, в свою очередь, присылала ориентировку нам, и караван, таким образом, выявлялся еще на подступах к Афганистану), то производили расчет дальнейшего маршрута движения подходящего каравана, уточняли его через агентуру, отправляли в обозначенный район вертолеты. И когда мы четко знали, что караван находится в каком-то конкретном ущелье либо только вышел из него, вертолетный отряд забирал нас из района дислокации и доставлял в точку, в которой должен был появиться караван. На месте вертолетчики огнем из бортового оружия прижимали противника к земле, не давая никому поднять голову. Обычно один вертолет осуществлял обстрел, а два других высаживали десант, после подавления очагов сопротивления мы разоружали оставшихся в живых моджахедов, и вскоре начиналась работа по исследованию того, что они доставляли. Обычно это было оружие, много наркотиков, которые мы порой прямо на месте выбрасывали в ущелье, не забирая с собой, остальные доставлявшиеся караваном материальные средства мы загружали в вертолеты. Пленных связывали, доставляли в расположение отряда и переправляли в Кандагар.
Если говорить о том, насколько мы были лояльны и милосердны, то скажу, что лишних необоснованных расстрелов мы не допускали, но если противник не выпускал из рук по нашей команде оружие, то приходилось расстреливать их на месте. Были среди нас и люди, которые давно там воевали, а два года для войны — это опыт солидный, они никого не жалели, и если мест в вертолете не хватало, то лишних людей убирали. Но еще раз подчерку, что все они были с оружием, это был реальный противник: или ты его, или он тебя.
Экипировка у нас была стандартная общевойсковая, но средства связи были, конечно, получше имевшихся на вооружении в войсках.
Моей личной задачей было среди захваченного нами контингента каравана выявлять агентов противника. А реальным противником у нас были американская, итальянская, французская, английская разведки — все они активно действовали с позиций моджахедов, вербовали новых боевиков, вербовали агентуру уже среди моджахедов, которой ставили определенные задачи. Их задачи были различными: одни моджахеды должны были создавать недовольство среди населения, другие занимались непосредственно подрывом наших объектов, третьи организовывали целые подконтрольные себе территории, на которых стояли поселения, в которые наши войска не могли войти, потому что их на подступах всегда встречали плотным огнем. Другим направлением моей деятельности было выявление мулл, которые вели духовную обработку. Я за все время видел одного муллу. Также мне пришлось столкнуться с двумя европейцами, один из которых, как потом выяснилось, был майор, другой — подполковник. Эти офицеры иностранных разведок шли с караваном через границу в расчете на то, что, прибыв на территорию Афганистана, они дадут более четкие указания моджахедам по действиям против наших войск. Когда мы захватили караван, эти двое хотя и были одеты так же, как и афганцы, но, естественно, выделялись своими европейскими чертами лица, и сразу после захвата они в первую очередь заявили, что считают себя военнопленными и на основе Женевской конвенции мы должны с ними очень лояльно обращаться. Но лояльно не получилось, потому что пришлось их немножко физически попрессовать, чтобы они говорили более полно, и в результате этого они дали показания о том, что они являются сотрудниками спецслужб Соединенных Штатов и направляются в Афганистан для организации четкой связи между отрядами моджахедов, в том числе с использованием радиосредств, и для организации диверсионных актов против наших войск. После допроса я доставил американцев в Кабул, оттуда их самолетом отправили в Советский Союз — дальнейшей их судьбы я не знаю.
Оружие моджахеды, в общем-то, любили наше, но было у них и американское, и израильское, и автоматы АК китайского производства. Однажды мы даже решили поставить эксперимент, чтобы определить, насколько наше оружие лучше китайского: мы снарядили по десятку магазинов к каждому из автоматов и начали стрелять непрерывными очередями до тех пор, пока не раскалялся ствол и автомат не начинал выплевывать пули на несколько метров вперед. Наш автомат выдержал 8 магазинов, китайский — только 3, то есть качество нашего оружия мы видели наглядно. Для повышения своей огневой защищенности мы начали применять связывание магазинов в пару или присоединяли диски от РПК, хотя это несколько усложняло передвижение, но в то же время и облегчало огневое подавление противника, потому что подавить противника огнем можно, только стреляя очередями. Когда же нас прижимали моджахеды, то была четкая инструкция — стрелять только одиночными, потому что очереди в горах неэффективны, это только трата патронов, а прицельное ведение огня как раз и помогает достичь того результата, при котором ты выбираешь конкретную цель и уничтожаешь ее, экономя при этом боеприпасы. Не все это понимали, и судьба того, кто оставался без патронов, обычно была плачевной.
