Жак Жуана - Гиппократ
Наложение повязки в настоящее время является второстепенным лечебным действием. Древний врач придавал этому большое значение. Зрелищность этого действия не ускользнула от художников. На вазе из Лувра, изображающей рабочую комнату врача, больные носят повязки. Но для изображения выбрана операция кровопускания, а не наложения повязки. Такая сцена представлена на аттической чаше начала V века, которая хранится в Берлинском музее. Там мы видим Ахилла (из «Илиады» известно, что он изучал медицину у кентавра Хирона), бинтующего левую руку Патрокла. Раненый сидит, отвернув голову, а бинтующий стоит одним коленом на земле. Оба облачены в доспехи. Чаще всего бинтовались, конечно, раны, полученные в бою.
В классическую эпоху воины уже не были, как Ахилл, сведущи в медицине, и врачи, такие как Махаон и Подалир Асклепиады, больше не участвовали в сражениях. Но общественные врачи участвовали в походах и лечили боевые раны. Придворные врачи сопровождали на войне своего государя. Ктесий Книдский, врач персидского царя Артаксеркса II, лечил его, когда тот был ранен в битве при Кунаксе.
Если полевая хирургия не очень хорошо представлена в «Гиппократовом сборнике», то исключительно из-за превратностей при передаче текстов. Большой Гиппократов трактат, к сожалению, утерянный, был посвящен именно боевым ранениям. Сборник рекомендует врачу участвовать в боевых походах, чтобы тренироваться в хирургических операциях.
Наложение повязок было обычным делом не только во время войны. В мирное время такую помощь оказывали при несчастных случаях па работе, при вывихах и переломах, особенно частых при упражнениях в палестре.
Искусство перевязки во времена Гиппократа достигло удивительной изощренности. Характерно несоответствие между краткостью советов, данных в «Рабочей комнате врача», о таких операциях, как кровопускание и прижигание, и удивительными длиннотами при описании наложения повязок. Четыре пятых трактата так или иначе касаются этого вопроса!
Мастерство перевязывания достигается только тренировкой: «врач должен упражняться в наложении бинтов двумя руками одновременно и одной и другой по отдельности». Ахилл на берлинской чаше бинтует двумя руками одновременно. Но художник, конечно, не был медиком. Когда концы бинта не скручиваются в противоположные стороны, сомнительно, чтобы он держался!
Желаемый результат — правильная повязка, не слишком свободная и не слишком тугая. Но врачи не пренебрегали эстетикой. Несведущему человеку трудно вникнуть во все тонкости. Разновидности перевязок так же систематизированы, как фигуры танца. Каждый виток бинта прикрывает предшествующий; в другом месте он более или менее сдвинут по отношению к предшествующему. Существовали повязки с выразительными и таинственными названиями: «глаз» или «ромб». Их количество свидетельствует о сложности этого раздела медицинского искусства. Оно было для публики важным тестом сноровки врача, а для некоторых врачей — удобным случаем с небольшими затратами вызывать удивление больного и зрителей.
Врачи-гиппократики не поддавались искушению злоупотреблять этими театральными эффектами. Наоборот, они сообщают об этих излишествах и осуждают их. Перевязка носа, если верить автору «Суставов», давала возможность проявить большой артистизм, и следовательно, ее больше всего домогались врачи, жадные до сенсаций. Сцена изображена просто великолепно:
«Те, кто использует бездумную ловкость, приходят в восторг, встретив перелом носа, чтобы наложить на него повязку. В течение одного или двух дней врач важничает, а перевязанный человек совершенно счастлив. Вскоре перевязанный человек утомляется, так как ношение повязки вызывает у него тошноту. Что касается врача, то он доволен, потому что получил возможность продемонстрировать свою ловкость, артистично перевязав нос. Но такой способ наложения повязки вызывает обратное тому, что положено».
Обсуждение бесполезных красивых повязок становится общим предписанием в трактате «Врач»:
«Нужно отвергать изящные и театральные перевязки (theatricous), которые не приносят никакой пользы. Ибо это подобно пошлости и чистому шарлатанству, часто приносящим, кроме всего прочего, вред человеку, которого лечат. Больной ищет не украшения, а облегчения».
Театральность осуждается во имя пользы, а также во имя природы. Некоторые врачи отличались не столько техникой перевязки, сколько необычным положением сломанной руки, которую они перевязывали. Например, врач настаивает, что нужно держать вытянутую руку в позе лучника. «А почему в позе лучника? — возражает автор «Переломов» и резонно замечает: — Эта ошибка, вероятно, не была бы допущена нашим ученым коллегой, если бы он представил самому пострадавшему протянуть руку». Обличая невежество любителей сенсаций, автор вынужден признать, что они могут завоевать успех у клиентуры, завороженной новшеством лечения:
«Конечно, лечить сломанную руку несложно, и каждый врач на это способен; тем не менее я считаю себя обязанным распространиться на эту тему, потому что знаю, что врачи прослыли умелыми благодаря положениям, которые они придавали руке при перевязках, положениям, которые должны были способствовать их репутации невежд. Но в нашем искусстве о многих вещах судят подобным образом: новое лечение, о котором еще толком неизвестно, полезно ли оно, восхваляется больше, чем обычное лечение, о котором известно, что оно полезно, а необычные вещи хвалятся больше, чем очевидные».
Сцена из грандиозного спектакля: сотрясение лестницейИтак, наложение повязки было иногда удобным случаем для демонстрации таланта перед кучкой зрителей. Но благодаря аппаратам вправления вывихов или переломов врач мог организовать грандиозный спектакль перед более широкой публикой.
Самым зрелищным был метод, который называют «сотрясением лестницей». Он служил для выпрямления искривления позвоночника. Горбуна крепко привязывают к лестнице вниз головой; лестницу поднимают в воздух с крыши дома или с башни, потом ее резко опускают, чтобы толчок выпрямил горб. Это был столь же опасный, столь и эффектный метод. Нужно, чтобы помощники врача, которые поднимали лестницу, были хорошо обучены. Они должны были тянуть канат так, чтобы лестница падала строго перпендикулярно и чтобы не свалиться самим. Можно было также использовать блок или ворот, но это снаряжение тяжелее и дороже.
Такое вмешательство не производится в пределах рабочей комнаты. Оно протекает под открытым небом перед большой толпой. Фактически это большой спектакль. Автор «Суставов», очень скептически относясь к этому методу, изобличает шарлатанство использующих его врачей: «Насколько мне известно, сотрясения лесгницей еще никого не выпрямили. Врачи, которые ими пользуются, это преимущественно те, кто хочет ошеломить большую толпу. У таких людей возникает восхищенное удивление, когда они видят человека или висящего в воздухе, или сброшенного на землю, или же иные зрелища подобного рода. Они с восторгом созерцают эти зрелища, не заботясь о результате операции. Лично мне стыдно применять такие методы лечения, потому что они являются скорее деянием обманщиков».
