Вера Звездова - Атом солнца
Это все — из старых (70-е годы) рецензий на игру молодого премьера московского Театра им. А.С.Пушкина Виталия Безрукова. Не правда ли, впечатляет? Вчерашний мальчик из нижегородской провинции в мгновение ока покорил чопорных столичных критиков и раз за разом срывал бурные овации видавших виды театралов. Ему пророчили скорую и шумную славу…
Взлет Виталия Безрукова в самом деле был головокружительным. Начать с того, что он вышел на профессиональные подмостки в 17 лет, не имея за плечами хотя бы минимального актерского образования. Провалившись на экзаменах в Уральский государственный университет, самолюбивый юноша не захотел «с позором» возвращаться домой и остался в Свердловске. Ночевал на вокзале; чтобы прокормиться, разгружал вагоны. Однажды его попросили помочь разгрузить декорации… И тут волшебница судьба сделала свой первый зигзаг: несостоявшийся студент попадает в Свердловский драмтеатр в качестве рабочего сцены.
Вечерами он сидел за кулисами и с жадным интересом наблюдал, как главный режиссер театра Битюцкий репетирует с актерами «Иркутскую историю» Арбузова. Особенно ему нравился юный студент Родик. Такой же романтик, убежавший из дома на Ангару строить коммунизм. Именно тогда мудрая судьба сделала свой второй зигзаг. Исполнитель роли Родика запил, сорвал одну репетицию, вторую… а до премьеры оставались считанные дни. Режиссер впал в отчаяние: «Что делать? Где взять Родика?!» «Да вон, — говорят ему, — в кулисах сидит. Чем не Родик?»
Безруков сыграл и Родика, и Эроса в трагедии Шекспира «Антоний и Клеопатра», и еще около десятка молодых героев. Свердловской публике нравилась его способность оставаться естественным в любых «предлагаемых обстоятельствах» и вдыхать жизнь в самые «концептуальные» построения. Нравилось это и режиссерам. Новоявленную «звезду» даже пытались переманить в другой город, прельщая высокой зарплатой. Но судьба (или ангел-хранитель?) продолжала направлять его.
— Слушай, пацан, — подошел к нему после очередного спектакля народный артист России Михаил Буйный. — Я посмотрел, в тебе есть толк. Это может стать твоей профессией. Но нужно учиться. Поезжай в Москву, в Школу-студию МХАТ. Денег на дорогу я тебе дам…
Шел 1961 год. Еще были живы феноменальные мхатовские старики. Д.Н. Журавлев, А.М. Карев, П.В. Массальский, В.З. Радомысленский, В.О. Топорков, В.Я. Станицин — все они занимались активной педагогической деятельностью, так что каждый предмет в Школе-студии преподавала легендарная личность. Стоило назвать любую из фамилий — и люди, близкие к театру, могли говорить об этом человеке часами. Вот перед какими судьями должен был предстать молодой актер из Свердловска…
Он опоздал, но так понравился, что его зачислили без вступительных экзаменов. Решили, что досдаст как-нибудь потом. И когда Виталий Безруков появился на курсе, студенты долго смотрели на него с недоумением: кто такой? Они-то прошли через все туры, знали друг друга в лицо, а тут… Дружно было решено, что он «блатной».
Потом, конечно, выяснилось, что «в деле Безрукова» всё честно и чисто. Его даже избрали комсоргом Школы-студии. Но главное было не в этом. Творческое мужание Виталия Безрукова проходило столь стремительно, что уже на 4-м курсе на него обратил внимание великий Н.П. Охлопков. Мастер так сильно заинтересовался талантливым юношей, что ввел его в свои спектакли, не дожидаясь, когда яркое дарование перехватят другие. Они начали репетировать «Гамлета»…
Кстати, опасения Н.П. Охлопкова подтвердились. По окончании Школы-студии Безрукова пригласили еще два знаменитых театра: Ленком, где главным режиссером в то время был А.В.Эфрос, и МХАТ. Причем приглашению во МХАТ предшествовала забавная коллизия.
После дипломного спектакля студенты, как водится, подслушивали у дверей, как оценивают их строгие педагоги. И услышали такой диалог:
— Вот вы хвалите Безрукова, а мне кажется, что это не наша школа. Когда он выходит, я прямо вздрагиваю от его темперамента! — возмущался корифей мхатовской сцены В.О. Топорков.
— Вот и хорошо, а то у нас в театре зритель засыпает, парировал Б.Н. Ливанов. — Теперь будет вздрагивать. Подайте на него заявку!
Итак, Охлопков начал репетировать с ним «Гамлета». Эта роль могла стать звездным часом, «моментом истины» актера Виталия Безрукова. Охлопков был художником, раздвигающим привычные рамки сценического искусства. Он слышал образ и писал его, если можно так выразиться, гаммой ритмов, поэтому тяготел к трагедии (что как нельзя более отвечало природе и темпераменту Безрукова). Но… на старте, начавшемся со столь высокой ноты, судьба впервые отвернулась от своего фаворита. Сделала очередной зигзаг.
У него был роман с однокурсницей, эмоциональность которой граничила с истеричностью. Она кричала, что покончит с собой, если они не будут вместе. И он проявил благородство: они поженились…
От Н.П. Охлопкова, к сожалению, пришлось уйти. Как женатый человек, Безруков должен был думать об устройстве семейного гнезда, а Театр им. Вл. Маяковского не мог помочь ему с пропиской. Это было под силу лишь монументальному МХАТу, и он принял приглашение Б.Н. Ливанова. Супружескую чету прописали в Москве, выделили отдельную комнату рядом с Центральным телеграфом — и тут же завалили молодого актера работой. Он пропадал в театре с утра до глубокой ночи, поскольку у руководства были на него большие творческие виды.
Однако его жена не разделяла общего восторга. Она оказалась невостребованной, и успехи мужа вызывали у нее приступы болезненной ревности. Через год Безруков под ее нажимом был вынужден перейти из МХАТа в Театр им. А.С. Пушкина, к Борису Равенских, который якобы выразил желание видеть его супругу актрисой своей труппы. Она не знала о мужском разговоре тет-а-тет, состоявшемся в кабинете главного режиссера накануне. «Она мне не нужна. Мне нужен ты, — откровенно сказал Безрукову Равенских. Хочешь сыграть у меня Есенина?» Против такого предложения Виталий Безруков устоять не смог…
А с однокурсницей они все-таки развелись. И он сделал из своего печального семейного опыта жесткий вывод: «У актера не может быть жены-актрисы! Если она талантлива, она не жена. Если бездарна, то превращается в балласт. Слава Богу, что расстались без детей…»
Второй раз он женился уже по всем стародавним правилам с родительскими смотринами, сватовством, многолюдной деревенской свадьбой. И «Тата, девочка с испуганными глазами олененка», не подвела: подарила ему и самоотверженную любовь, и сына, которым сегодня он так гордится. Она создала ему Дом. Именно в семье Виталий Безруков черпал вдохновение и силы даже в самые черные свои дни. И дело было не только в волшебных пирогах, жюльенах и прочих вкусностях, на которые Наталья Михайловна большая мастерица. Просто с ее появлением в семейной жизни Безрукова возникла атмосфера тепла, понимания и нежной заботы.
