Кирилл Басин - Мятежный батальон
Монархи стремились назначать на командные посты в гвардию проверенных и преданных им людей, старались создать впечатление, что пекутся о солдатах. С этой целью «их императорские величества» прибегали к мелким подачкам, носившим чаще всего показной характер.
Начиная с Петра I, все цари были шефами Преображенского полка, числились в нем на военной службе. Николай II при своем рождении тоже был зачислен в преображенцы и автоматически продвигался по лестнице чинов. Александр III, умирая, не успел произвести Николая в генералы, и тот всю свою жизнь из показной скромности носил мундир с погонами полковника, сохранив за собой должность командира 1-го батальона. Но фактически этим подразделением, когда я начинал службу, командовал полковник Дельсаль, потом его сменил князь Трубецкой.
Подчеркивая свое расположение к преображенцам, Николай II назвался кумом фельдфебеля 1-й роты Соколова и стал крестным отцом его новорожденного сына.
Кто только не служил в Преображенском полку — и великие князья, и просто князья, и принцы, и герцоги, и графы, и всякие приближенные «свиты его величества». Все это были крупные землевладельцы, обиравшие и беспощадно эксплуатировавшие народ.
Наряду с офицерами из русской знати в части немало было и аристократов иноземного происхождения: принц Ольденбургский, герцог Лейхтенбергский, барон фон дер Остен Дризен и другие. Приставка «фон» у офицеров с немецкими фамилиями обычно опускалась. Считалось неудобным афишировать, что в русской гвардии служили германские «фоны».
Командир Преображенского полка имел право свободно входить во дворец и в случае необходимости непосредственно докладывать государю. Здороваясь с нами, монарх называл нас «братцами», а других гвардейцев — в зависимости от наименований частей, «семеновцами», «измайловцами», «павловцами»… О привилегированном положении преображенцев свидетельствовали и такие детали. Команды или подразделения иных гвардейских частей, проходя мимо наших казарм на караул в Зимний дворец, обязательно играли «Марш преображенцев». Полковое знамя хранилось во дворце. На Зимней канавке возле казарм находился ботик Петра I. Он охранялся третьей ротой. Офицеры иногда катались на нем по Неве.
Большим праздником у нас считался так называемый день «преображения господня» (6 августа по старому стилю). Проводили его в Петергофе, в летней резиденции царя. В канун этой даты священники служили всенощную в Манеже в присутствии императора и его семьи, а 6 августа проводился парад.
На богослужения солдаты роты «его величества» ходили в дворцовую церковь.
Эти незначительные преимущества преображенцев умело использовались офицерами для идеологической обработки солдат. Все привилегии и традиции призваны были внушать нам уважение к службе, послушание, вызывать душевный трепет перед «высоким» назначением — охранять престол, быть верной опорой трона.
Комплектовался Преображенский полк в массе своей из крестьян. И не исключительно из зажиточных, как об этом пишет в своей книге «Революционное движение в русской армии в 1905—1907 гг.» Муратов. При наборе в гвардию руководствовались прежде всего тем, чтобы новобранцы были рослыми и физически крепкими. Их имущественное состояние на первый план не выдвигалось.
В первые дни все мы ходили ошеломленные необычностью обстановки. Представьте, жил-был парень в глухой забытой богом и людьми деревеньке и вдруг попал в блестящий Петербург, да еще куда! Служить самому «царю-батюшке». Сам великий князь начертал на груди твоей, где быть тебе. Помни это! Поселили в огромном четырехэтажном доме рядом с Зимним дворцом. И командуют тобой не какие-нибудь офицеришки из захудалых дворян, а графы, да князья, да герцоги. Чувствуй, брат, императора плечом подпираешь.
А то, что турнул тебя старослужащий, так это чтоб не забывал: чуть не так поведешь себя — так поддадут — не опомнишься.
В нескольких шагах от казармы — Дворцовая площадь с Александрийской колонной. Тут же Адмиралтейство, Сенат. Направо, вдоль Зимней канавки, — Нева, закованная в гранит. На том берегу — Петропавловская крепость. Она как бы напоминала солдату: ты теперь до последней пуговицы на мундире принадлежишь государю. Может он тебя и в унтеры произвести, а может и в порошок стереть, упрятать в каменный мешок вон той самой Петропавловки, где уж немало людей посходили с ума или истлели в глухих казематах. А будешь служить верой и правдой — тебе и харч готовый, и постель, и обувка, и одежка казенная, да и жалованья полтинник в месяц. Прочим же, кто не в гвардии, денег и на табак не хватает — только тридцать семь с половиной копеек за два месяца.
Когда выйдет счастье побывать в увольнении — можешь полюбоваться городом, его роскошными особняками, лихачами-извозчиками, златоглавыми соборами, красавицей Невой. Только не зевай, козыряй направо и налево, вытягивайся во фрунт, чтобы какой-нибудь поручик не вкатил тебе пощечину и не заслал на гарнизонную гауптвахту за неуважение к его чину.
Однако скоро восторженное состояние прошло. Началась унылая, однообразная солдатская жизнь, с ее муштрой, бесконечными нарядами и караулами.
Казарма нашего батальона размещалась, как я уже говорил, в большом четырехэтажном здании. В нем жил и командир полка генерал-майор В. С. Гадон и еще некоторые офицеры.
Каждый этаж разделялся на две половины сквозным коридором с арками по обе стороны. За арками — койки с соломенными матрацами, такими же подушками и одеялами из грубого сукна. Вдоль стен большие пирамиды с винтовками и поменьше — для тесаков.
Полы везде, кроме первого этажа, деревянные. Раз в неделю их подметали с сырыми опилками.
Во дворе под навесом на повозке стоял полковой денежный ящик, возле него круглые сутки — часовой. Неподалеку находилась баня с прачечной, где мы сами стирали себе белье.
Форма преображенцев состояла из русских сапог, мундира, шаровар, гимнастерки, шинели и фуражки-бескозырки, в царские дни солдаты надевали круглые каракулевые шапки.
Кормежка по калорийности была не такой уж плохой, но очень однообразной: щи и каша. Иногда как зарядят на целый месяц варить горох, так у солдата глаза на лоб лезут. Ели из общих бачков, по четыре — шесть человек на каждый.
Жалованье мы, рядовые, сначала получали полтинник в месяц. 6 декабря 1905 года (все даты по старому стилю), в день именин Николая II, денежное содержание увеличили вдвое и назначили «чайно-сахарное» довольствие (до этого чай и сахар солдатам покупали за свой кошт офицеры). Это было очередной подачкой царя в то беспокойное время.
СОЛДАТСКИЕ БУДНИ
