Максимилиан Фреттер-Пико - Немецкая пехота. Стратегические ошибки вермахта. Пехотные дивизии в войне против Советского Союза. 1941-1944
Тренировка истребителей танков заключалась в стрельбе по подвижным мишеням.
Более содержательной, насыщенной, по сравнению с боевой подготовкой пехотинцев, была подготовка саперов. Создание заграждений и препятствий, долговременных огневых сооружений, обезвреживание мин и неразорвавшихся снарядов и установка мин, постановка искусственной дымовой завесы, наведение понтонных мостов и строительство мостов – это лишь небольшая часть того, что требуется, помимо пехотной подготовки. Из-за нехватки сил в ходе боевых действий в качестве саперов часто использовались пехотинцы.
Наряду с пехотной подготовкой основное внимание в боевой подготовке в разведывательном отряде уделялось разведке, наблюдению за противником и оценке обстановки, работе по сбору и доставке донесений и составлению схем.
В тактико-специальных учениях связистов разнообразные виды связи и передача курьерами приказов и донесений от штаба дивизии до штабов батальонов и наоборот осуществлялись в трудных условиях, чтобы службы связи и доставки приказов и донесений работали слаженно даже при сильных атаках противника. Учебные тревоги и тренировки посадок на грузовые автомобили в дневное и ночное время дополняли учебную программу. Я особенно хотел бы упомянуть учебно-тренировочные занятия по маскировке, которые должны были продемонстрировать уровень маскировки и показать, как можно, приспосабливаясь к окружающей среде, скрыться от воздушной разведки. Я всегда придавал маскировке самое большое значение. Правда, последующие события показали, что по истечении какого-то времени войска ослабили внимание к проблеме маскировки. Пренебрежение маскировкой стоило нам многих жертв, которых можно было бы избежать. Отрабатывались также действия активной местной противовоздушной обороны – массированного огня пехоты против штурмовиков противника.
Боевая подготовка внезапно прекратилась в связи с отправкой дивизии в Словакию. Стало ясно, что дивизия перебрасывается на восток, но против кого? Мы ничего не понимали: вступление в войну с Россией, хотя это было возможно, казалось нам маловероятным. Жители на станциях погрузки тепло провожали нас и желали нам удачи. Воинские эшелоны уходили в неизвестность в восточном направлении. Убежденность в том, что я сделал все возможное, чтобы дивизия была боеспособной, вселила в меня уверенность в ее способности выполнить все будущие задачи. Я не должен был разочароваться в своей дивизии!
После проезда по придунайской долине Вахау в Австрии через Пресбург (словацкий город Братислава. – Пер.) по долине реки Ваг вверх до Зиллайна (словацкий город Жилина. – Пер.) мы повернули на восток и поехали по широкой и лесистой долине между Высокими и Низкими Татрами с их покрытыми снегом зубчатыми вершинами, направляясь к Прешову в Восточной Словакии, нашей цели. По пути туда мы проехали через местность, населенную ципзерскими немцами, с большими опрятными деревнями, где дома были построены из кирпича, а церкви имели мощные стены, способные выдержать осаду. Маленькие города с еще сохранившимися городскими стенами радовали наши глаза в этом чисто немецком ландшафте. В Прешове, с его характерными для Восточной Галиции чертами, я через немецкого военно-воздушного атташе генерал-майора Кайпера установил связь со словацким командиром дивизии генералом Пилвоусеком, служившим еще в австро-венгерской армии. Но даже здесь я не мог получить более подробную информацию. Тогда я возобновил боевую подготовку и тренировочные марши. При этом была устранена некоторая нехватка техники. Истребительно-противотанковый дивизион имел в качестве тягачей для 37-мм противотанковых орудий небольшие французские гусеничные тягачи, называемые «шенилетт» (chenillette в переводе с французского языка означает «гусеничный транспортер». – Пер.). Эти тягачи погружались на грузовые автомобили и затем использовались на поле боя на довольно коротком расстоянии. Они не могли использоваться на длительных маршах. После установления комиссией их непригодности дивизии были переданы трофейные английские тягачи, превосходно выдержавшие испытание. Даже отряд связи был вынужден переделать для своих целей парижский развозочный автомобиль «пежо». Эти транспортные средства служили до наступления распутицы и зимы, когда дивизион должен был передвигаться на конной тяге. Я сам в течение всего периода командования дивизией не имел автомобиля повышенной проходимости и был вынужден обходиться небольшим ремонтным автомобилем марки «Опель», который, правда, превосходно зарекомендовал себя. Я перечисляю все это, чтобы показать, как неважно была оснащена легкая пехотная дивизия. Между тем наступила середина июня. Вызванный командованием 17-й армии, я отправился для доклада и выяснения обстановки. Командующим армией был генерал пехоты Генрих фон Штюльпнагель, мой бывший начальник штаба сухопутных войск, с которым я был в дружеских отношениях. Начальника его отдела в Генеральном штабе полковника Винценца Мюллера я хорошо знал в течение ряда лет. На мой вопрос о задаче 97-й дивизии мне было сказано лишь то, что русские собрали крупные силы в районе Лемберга (немецкое название города Львов. – Пер.) и что я со своей дивизией должен направиться в казармы 4-го армейского корпуса генерала пехоты Шведлера в качестве резерва армии. Больше я ничего не узнал. Затем я явился в 4-й армейский корпус и выдвинул вперед свою дивизию в район к северо-западу от Лемберга (штаб дивизии – в город Лежайск на реке Сан). Распространились слухи о демонстративном развертывании войск против русских, так как они сосредоточили слишком большие силы в районе Лемберга. Это я услышал также в артиллерийском полку, командиром которого был мой брат генерал-лейтенант Отто Фреттер-Пико – в то время полковник; его полк уже более полугода находился в Польше. О войне с Россией фактически никто не думал: ведь был же заключен пакт о ненападении! Вскоре меня вызвали в штаб 4-го армейского корпуса, где сообщили, что скоро ожидается нападение русских, которое мы должны опередить. Поэтому мы подготовились к атаке. Моей дивизии следовало сначала находиться в корпусном звене резерва армии. Я должен был передать всю мою артиллерию 71-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта фон Хартмана (погиб в бою) и взаимодействовать при прорыве сильных русских пограничных укреплений. Так как я с давних пор отвергал половинчатость, то передал свой артиллерийский полк под командованием полковника Приннера в ведение генерал-лейтенанта фон Хартмана. Все же я все подготовил, чтобы после удачного прорыва сразу вернуть в свою дивизию артиллерийский полк.
