Пол Рассел - 100 КРАТКИХ ЖИЗНЕОПИСАНИЙ ГЕЕВ И ЛЕСБИЯНОК
Но в то же время жившим тогда афинянам была совершенно чуждой идея о том, что секс может «менять знак с плюса на минус», то есть что активные партнеры могут на какое-то время становиться пассивными и наоборот. Секс был действием, совершаемым активным партнером над пассивным, как интимное проявление существующей общественной иерархии. Взаимности в сексе было не намного больше, чем взаимности в отношениях между грабителем и его жертвой. К тому же мысль о том, что человек может в течение всей своей жизни испытывать влечение лишь к лицам одного пола — или своего, или противоположного, — была странной для сознания древних афинян. В контексте такой культуры говорить о гомосексуальности и гетеросексуальности в современном понимании будет некорректным. Тем не менее в афинском обществе были люди наподобие Сократа, у которых главным эротическим влечением было влечение к несовершеннолетним мальчикам. Этих людей в полном смысле нельзя отнести к геям или гомосексуалистам (хотя, наверное, можно употребить термин педерастия), однако, я думаю, не будет такой уж большой ошибкой отнести и их к «гей-континууму».
Если сверяться с современными, весьма жесткими, сексуальными категориями, многие люди из моего списка могут считаться скорее бисексуалами, чем строго гомосексуалами. Многие из этих людей женились и имели детей, при этом у них были любовные романы с людьми обоих полов. Важно учитывать сильно разнящиеся культурные предположения, ожидания и возможности, доступные различным людям, вошедшим в мой список.
Я хочу, помимо прочего, еще и еще раз подчеркнуть чрезвычайно важное для всех нас явление — повторяемость и, если хотите, живучесть однополой любви в течение всей истории человечества. Так как ее описание почти полностью монополизировано гетеросексуалами, существует тенденция считать, что все ключевые фигуры прошлого были стопроцентно гетеросексуалами. Все известные исторические факты, указывающие на то, что в продолжение обозримого исторического периода существует любовь людей одного пола, постоянно умалчиваются. В этом смысле я хочу вновь напомнить всем геям и лесбиянкам о существовании богатых исторических традиций гомосексуальной любви. В то же время следует исправить искажения, внесенные в официальную историю предпосылками о гетеросексуальности той или иной значимой для нас личности.
В ходе моих биографических исследований я все больше И больше чувствовал острую необходимость выхода в свет подобной книги: раз за разом я обнаруживал то, как тема Гомосексуальности замалчивается в биографиях известных мужчин и женщин. Попробуйте изучить биографии геев и лесбиянок, упоминаемых в моей книге, в официальных энциклопедиях — там о гомосексуальных влечениях этих людей вы не найдете ни слова. Вопрос сексуальности этих людей либо вообще опускается, либо, что еще хуже, о нем говорится с лицемерным эвфемизмом. Мэрлоу становится «человеком с оригинальными наклонностями», Джейн Адаме «никогда не выходила замуж», Рэмбо и Верлен были «очень близкими друзьями». Крайне важным является то, чтобы люди, особенно молодые люди, которым и в наши дни приходится бороться с чувством изолированности и одиночества, были осведомлены о присутствии геев и лесбиянок во всей мировой истории.
Хотя появление в моей книге некоторых имен может стать сюрпризом для вас, не стоит сомневаться: ни в одном случае я не пытался «притягивать факты за уши»; о них свидетельствуют исторические документы, хотя иногда надо изрядно потрудиться, чтобы их откопать. Тем не менее считаю отрадным то обстоятельство, что при сборе фактического материала для этой книги мне не пришлось пользоваться какими-либо спецхранилищами в крупных библиотечных фондах: практически все необходимое нашлось в весьма ординарной библиотеке университета штата Нью-Йорк в Нью-Пальтце. Вся приведенная мною информация не имеет столь уж широкого распространения, однако она вполне доступна каждому. Биографии, на многие из которых я ссылаюсь в библиографии в конце книги, были для меня наиболее ценным подспорьем для разрушения заговора молчания, царившего столь долго. Там, где это было возможно, я старался называть вещи своими именами, иногда при рассмотрении данной персоны я гораздо большее внимание уделял вопросам его или ее интимной жизни и лишь кратко описывал таланты и заслуги, упоминание о которых при желании можно найти в официальных энциклопедиях и в справочной литературе. Я же в первую очередь старался представить сексуальность выбранных мною геев и лесбиянок такой же цельной и неотъемлемой частью их жизни, как и сексуальность большинства людей, независимо оттого, написаны их биографии или нет.
ПОЧЕМУ В КНИГЕ ЛЕСБИЯНКИ ПРЕДСТАВЛЕНЫ НЕ В РАВНОМ КОЛИЧЕСТВЕ С ГЕЯМИ?
Хотя кому-то количественное соотношение геев и лесбиянок в книге может показаться дискриминационным — на шестьдесят биографий мужчин приходится тридцать восемь биографий женщин, а две статьи посвящены одновременно мужчинам и женщинам, — я считаю, что дал картину, довольно объективно отражающую своего рода дискриминацию в исторических документах. Можно с прискорбием констатировать, что в исторических документах вплоть до XX века не содержится сведений о лесбиянках, чье влияние может сравниться с влиянием, скажем, Александра Македонского, Микеланджело или Шекспира. При всем при том я честно старался приоткрыть, где это было возможно, правду о лесбийской любви в прошлые века. Поначалу это казалось практически невыполнимой задачей.
Когда я начал работу над этим проектом, меня сильно тревожило то, что я не смогу набрать достаточного числа персонажей-лесбиянок, живших задолго до нашего века. Между Сафо, поэтессой VI века до нашей эры, и Гертрудой Штайн, нашей современницей, казалось, был период великого молчания в отношении лесбийской любви — по крайней мере, если говорить об этой любви в современной ее трактовке. Но по мере того, как работа моя продвигалась, я начал понимать, что подхожу не с теми мерками к лесбийской любви прошлого. Я оцениваю лесбиянок с современной точки зрения. Если бы я продолжал использовать этот же подход, я бы, наверное, так и не нашел ни одной интересующей меня женщины, и это было бы закономерно. Лесбийская любовь XX века — это продукт XX, и только XX века. Лесбиянки XVIII и XIX столетий совершенно не похожи на современных, поскольку культура тогда была другая. Это все равно как если бы я рылся в исторических документах, пытаясь найти женщин, чья судьба и жизненная сущность напоминали бы типичных домохозяек — представительниц среднего класса, живущих в наши дни где-нибудь в пригороде крупного центра гетеросексуальной жизнью. Мне вряд ли удалось бы решить такую задачу. Конечно, никому не придет в голову просеивать исторические факты в попытке отыскать таких женщин, да, собственно, нет и причин расстраиваться по поводу их отсутствия. Живущая в зажиточном пригороде гетеросексуальная домохозяйка XX века никак не может быть в этом смысле скомпрометирована просто потому, что мы не можем найти эквивалент, к примеру, XIV столетия. Можно только говорить об их предшественницах: женщинах, чье замужество было, например, обусловлено необходимостью экономического альянса между семьями, а не продуктом свободного выбора, так называемой «романтической» любовью между мужчиной и женщиной.
