Стивен Дэвис - Молот богов. Led Zeppelin без прикрас
Джимми рос в полном одиночестве в уютном домике на Майлз Роуд. Он даже и не помнит были ли у него друзья по играм до 5 лет. «Эта обособленность в детстве, пожалуй, наложила отпечаток на мою последующую жизнь», — вспоминал он годы спустя. «Один. Большинство людей не могут жить без себе подобных. Они становятся пугливы, а моя изолированность не беспокоила меня нисколько. Она давала мне чувство безопасности.» И все же Джимми нашел своего самого верного друга в возрасте 15 лет. Это была гитара в испанском стиле с металлическими струнами. Джимми не знал, что с нею нужно делать, поэтому он принес ее в школу и приятель показал, как с нею надо управляться. Он наблюдал за толпой ребят, которые окружили студента, игравшего мелодию в стиле скиффл. Позднее, молодой Пейдж отправился к знакомому парню и попросил его сыграть что-нибудь на гитаре. Но со скиффлом Джимми быстро расстался, после того как он услышал рок-н-роллы Элвиса “Baby Let’s Play House” и Чака Берри “No Money Down”. По утверждению музыканта, «восторг и жажда деятельности просто захватили меня и я захотел стать частью всего этого.» Джимми взял несколько уроков у преподавателя из Кингстона-на-Темзе, прежде, чем обратиться к зарубежным радиопередачам и записям. «Понравившиеся соло буквально вызывали мороз на коже», — вспоминал Пейдж позднее, — «и я тратил часы, а иногда и дни, чтобы постигнуть их». Поначалу он работал над гармоничными соло Бадди Холли, затем сконцентрировался на Джеймсе Бертоне — гитаристе, игравшем, в основном хиты Рикки Нельсона. Извивающийся стиль игры на гитаре сводил Джимми с ума. Юный Пейдж старался все в точности переснять, но все попытки были безуспешны. Наконец, кто-то открыл секрет — изюмина заключалась в замене обычной третьей струны с покрытием на более легкую без покрытия. В противном случае, аккорды было бы невозможно воспроизвести. И в скором времени, гитара стала всепожирающей страстью жизни Джимми Пейджа, который отправился в западную часть Лондона и вступил в кружок молодых гитаристов, коллекционеров пластинок и начинающих блюзменов. Среди новых друзей был парень одного возраста с Джимми, которого звали Джефф Бек. Джефф сконструировал собственную гитару и играл на ней в течение года. Однажды, он приехал к Пейджу в Ипсом вместе со своей сестрой. Бек играл соло Джеймса Бертона из репертуара Рикки Нельсона “My Babe”. «Мы сразу же стали кровными братьями», — вспоминает Пейдж.
Испанская акустическая гитара больше не устраивала. Чтобы переснять резкие звуки гитар Бертона, Берри или Клиффа Гэллапа (игравшем с Джином Винсентом), Джимми пришлось приобрести электрогитару. Итак, он просмотрел газету и купил Хоффман Сенатор с электрическим звукоснимателем. Но у Сенатора был неказистый вид, да и сам Пейдж не считал ее хорошей. В конце концов, начинающий музыкант убедил своего отца подписать чек на покупку дешевой электрогитары «Грациозо» — британской копии классического рок-н-ролльного варианта, называемого Фендер Стратокастер. К 1960 году Джимми Пейдж становится обладателем электрогитары. Высокий, очень худой, настороженный и очень смышленый, он был чемпионом школы по прыжкам в высоту и примерным учеником. Ежедневно учителя забирали у Джимми гитару на время занятий, возвращая ее только после 4-х дня. «Прекрасно», — замечает Джимми, — «что в школе не было преподавания игры на гитаре. Самообучение — первая и наиболее важная часть моего образования. Помню, что мы с Джеффом Беком наслаждались музыкой и игрой, но именно потому, что мы не обязаны!!! были заниматься этим». В 16 лет Пейдж уже играл в местных группах Ипсома. В 1960 году, на акустической гитаре он аккомпанировал поэту-битнику Ройстону Эллису на поэтическом вечере в лондонском театре «Мермэйд». У начинающего музыканта вдруг возобновился интерес к акустическому инструменту после прослушивания гитариста Берта Джанша. Однако, увлечение быстро прошло. Джимми приобрел новую оранжевого цвета гитару под названием “Chet Atkins Country Gentleman” — очень редкий вариант для Англии тех времен и начал играть с разными группами в западном Лондоне. В 1961 году Джимми работал в одной второразрядной группе на танцплощадке, которая выступала в качестве разогрева для именитых групп Юга — Thunderbirds Криса Фарлоу и Pirates Джонни Кидда. Пейдж принялся заводить публику своими естественными, танцевальными, но очень все же необычными гитарными ритмами. Случилось так, что лондонский певец и продюсер Нейл Кристиан оказался в этом зале. После шоу он предложил Джимми работу соло-гитариста в своей группе — Neil Kristian and Crusaders. После сдачи экзаменов, родители Джимми наконец дали свое согласие.
Crusaders играли музыку Чака Берри и Бо Диддли перед серой незаинтересованной публикой, по крайней мере, в течение двух лет. Но в Лондоне 17-летний Джимми Пейдж начал пробивать себе дорогу и по скорости стал одним из тузов английской рок-гитары. Определенно, он был звездой Crusaders и настоящим лидером со своей блестящей современной аппаратурой, которую другие молодые гитаристы никогда не могли бы себе позволить. Пейдж зарабатывал 20 фунтов в неделю. И это было в те времена, когда водитель автобуса почитал за счастье заработать и 10. Он был одним из первых гитаристов Лондона, играющих с педалью и все восходящие звезды ориентировались на Джимми Пейджа. Молодой гитарист из южного Лондона — Джон Болдвин позднее указал в своем интервью: «Даже в 1962 году я помню, как мне рекомендовали посетить Neil Kristian and Crusaders. Ведь у них такой потрясающий молодой гитарист гитарист! Я услышал о Пейдже раньше, чем о Клэптоне или Беке».
Crusaders выступали очень интенсивно по всей южной Англии. Поэтому спустя несколько месяцев, Пейдж просто переутомился. Будучи звездой шоу, Джимми был вынужден изгибаться назад таким образом во время игры, что его голова буквально касалась сцены, а также выполнять популярные тогда пируэты. Здоровье Джимми стало резко ухудшаться. Группа практически жила в своем прицепе в постоянной сырости, переезжая с места на место по тряским дорогам Англии. Однажды вечером в Шеффилде, поднимаясь во время прогулки по лестнице, он неожиданно потерял сознание. Очнулся на полу костюмерной. Врачи поставили диагноз — воспаление желез, осложненное истощением и усталостью. Недостаток и нерегулярность питания, бронхит — только довершили дело. Вынужденный проделывать многочисленные акробатические трюки на сцене, пестрая публика, недостаток сна, питания и Джимми просто сломался. В конце концов, он оставляет Crusaders и направляется в художественную школу, намереваясь заняться живописью.
В то время, как молодой Пейдж учился рисовать и смешивать краски, культурная жизнь била ключом в Англии и уже возникли предпосылки для изменения популярной музыки в Европе и Америке. На севере в порту Ливерпуль, Битлз вырвались вперед с простенькими мелодиями Джона Леннона и Поля Маккартни. Но именно в 1963 году британский блюз породил новое поколение музыкантов и поклонников в основном потоке поп-музыки тех дней. Вообще-то, движение это началось в 1958 году, когда Мадди Уотерс рычал во время гастролей по Англии со своей достаточно непритязательной чикагской ритм-энд-блюзовой группой, осложненной лишь черными узкими костюмами, сальными прическами в стиле «помпадур» и громкими грубыми усилителями. Британская аудитория ожидала «подлинного» фолк-блюза старшего поколения, но Мадди поразил всех своей работой с овердрайвером и блюзом, который будто падал откуда-то сверху как град. Во время визита в Англию, Мадди переманил к себе двух ключевых английских музыкантов — Алексиса Корнера и Сирила Дэйвиса для привлечения интереса к блюзу. По возвращению в Англию, он пригласил обоих — Корнера и Дэйвиса в свой Трэд Оркестра и запустил их на Би-Би-Си в телешоу «Трэд Таверн» субботним вечером. Такой акции оказалось достаточной для создания первой в Англии блюз-группы под названием Alexis Korner and Cyril Davies Blues Incorporated. К маю 1962 года участники группы, включая и неофитов блюза таких, как Мик Джаггер — вокал, барабанщика Чарли Уотса и басиста Джека Брюса, с трудом втискивались в “Marquee” — клуб любителей классического джаза на Оксфорд Стрит. Через год Мик и Чарли ушли из группы и образовали The Rolling Stones (Джек Брюс затем уйдет в Cream), но ночи блюза в вышеуказанном клубе продолжали приводить в исступление буйную молодежь Лондона, что создавало некоторые проблемы для «мерси саунда», который победоносно надвигался с севера Британии.
