Михаил Ребров - Космические катастрофы. Странички из секретного досье
Казалось бы, о первом полете человека в космос известно все. Сколько написано и рассказано об этом, сколько отснято пленки, рассекречено документов! Вроде бы все уже известно, все информационные "ячейки" заполнены. Ан нет, и как нередко бывает, находятся вдруг свидетели и свидетельства, которые открывают нечто совсем новое. И эти некогда упущенные или забытые детали, штришки к портретам, совсем незначительные на первый взгляд события позволяют полнее представить и осмыслить сам факт прорыва человека в космос и величие таланта и подвига его сотворивших. Документы эти, как и откровения молчавших, и фонограмма записи доклада Юрия Гагарина на заседании Государственной комиссии (она проходила в Куйбышеве — ныне Самаре — 13 апреля 1961 года) позволяют по-новому оценить то, что происходило памятной весной 1961-го и что предшествовало одному из величайших событий нашего бурного века.
Документы, о которых пойдет речь, до недавнего времени носили гриф "Строго секретно". С добавлением: "Особая папка". Ради чего? В чем смысл тайны? На эти вопросы не нахожу ответа. Одно знаю: уходят люди (истинные творцы и примазавшиеся), но остаются объективные свидетельства времени. Первое официальное слово с конкретными конструкторскими предложениями по освоению космоса относится к 1954 году. Это была докладная записка С.П.Королева в правительство. Речь в ней шла о проекте инженера М.К.Тихонравова. Излагал свои мысли Королев осторожно, не раскрывая истинных названий.
"Проведенная в настоящее время разработка нового изделия позволяет говорить о возможности создания в ближайшие годы искусственного спутника Земли… была бы своевременной и целесообразной организация научно-исследовательского отдела для проведения первых поисковых работ по спутнику и более детальной разработки вопросов, связанных с этой проблемой…"
В правительстве к предложению отнеслись по-разному, однако решение было принято, Королев обрел свободу действия, а 4 октября 1957-го, когда с орбиты прозвучали позывные первого спутника, стало началом космической эры человечества.
Однако еще до того, как появился на свет первый официальный документ, идея штурма космоса уже владела Королевым. Он верил в возможность получить на ракете первую космическую скорость и таким образом создать искусственный спутник Земли, обсуждал свои замыслы с М.К.Тихонравовым. В 1948 году Королев пригласил на работу в свое КБ специалиста по компоновке кабин из авиационного конструкторского бюро А.С.Яковлева. До старта Гагарина было тринадцать долгих лет.
Далее события развивались так: уже в апреле 1958 года начались проработки конструкции космического корабля, а в мае была сделана расчетная часть, у ракеты-носителя появилась третья ступень, а в конце 1959-го завод изготовил первый экземпляр так называемого "КК" (космического корабля — М.Р.). Чувствуете темпы? И делали космическую технику не абы как, а с предельной надежностью. Да и с перспективной тоже.
Гражданин Вселенной.
Впрочем, подвигу в космосе предшествовала драма на Земле. Летом 1938 года будущего Главного конструктора ракеты и корабля, как теперь говорят, "взяли", 27 сентября "закрытый суд" вынес приговор: 10 лет за вредительство, место "отсидки" — Колыма.
Королев доказывал свою невиновность, убеждал в абсурдности предъявленных обвинений, посылал безответные письма Сталину и Берии, за него хлопотали народные депутаты летчики-герои В.Гризодубова и М.Громов. Все это не возымело действия. Правда, через два года "особое совещание" смягчит меру наказания (8 лет заключения), и его переведут в "шарашку" — особое техническое бюро НКВД, где в заточении и под неусыпным надзором работал цвет инженерной мысли.
Судьба жестоко обходилась с Королевым. Но справедливости ради следует сказать: она подарила ему космическую мечту, наградила славой и сохранила жизнь. Из-за нерасторопности конвоиров или по какой иной причине он опоздал на пароход, который вез заключенных из бухты Нагаево во Владивосток. Прощальный гудок "Индигирки" обрывал надежду. Небритый, исхудавший, с потухшими глазами человек стоял на причале и беззвучно плакал. Ни один любопытный взгляд не остановился на нем. Для окружающих он был лишь посторонний неудачник. А на утро пришло известие: "Индигирка" затонула, все находящиеся на судне погибли.
Что касается мечты о космосе, то она родилась много раньше. И надо же, какие бывают совпадения! 9 марта 1934 года (запомним эту дату), возвращаясь с работы, Королев и Тихонравов проговаривали перспективы полета человека в космос и даже обсуждали, кто будет тем первым, на чью долю выпадет такое. В тот самый день родился Юрий Гагарин. Конечно же, это чистая случайность, хотя кое-кто пытается толковать ее как нечто "запрограммированное Высшим разумом". Что до Королева, то оказавшись в самом центре шумихи, поднятой вокруг его космического детища, он предпочтет ограничиться философским: "Наша жизнь — удивительнейшая штука".
И еще о том, что было "до того"Человек вернулся из космоса.
Визит Королева в ракетно-космическое НИИ-88 в столь поздний час не был для Тюлина неожиданным (полковник Георгий Александрович Тюлин в последствии станет генералом и заместителем министра). Соседи по территории, товарищи по работе, друзья со времен командировки в Германию в победном 45-ом, они встречались часто и, как правило, после дневной суеты, когда директор головного ракетного института и главный конструктор ОКБ-1 могли чуточку "вздохнуть".
— Я ненадолго, — начал Сергей Павлович прямо с порога. — Как полагаешь, если будет принято решение о запуске человека в космос, можно уложиться в год-полтора?
— На чем собираешься запускать? — задал вопрос Тюлин, не выражая ни удивления, ни восторга.
Это был август 1958 года. Полковник Тюлин знал, что Королев лукавит, что он уже давно вынашивает идею создания пилотируемого космического аппарата, что в ОКБ-1 такой аппарат уже сделан. Начаты испытания, что этот разговор — своего рода тактический ход, но разгадать его он не мог. Королев же не торопился с ответом. Он пристально всматривался в лицо того, кому доверял многие свои тайны.
— В декабре шестидесятого, а может, и раньше, — начал было Королев и загадочно улыбнулся. Произносить возвышенные слова — не по его части. Сейчас, подумал он, будет самое трудное: от идеи надо переходить к обоснованию. — "На ней", — выдавил из себя со вздохом. И повторил: "На ней!"
Это "на ней" Королев произнес с той интонацией, смысл которой был понятен лишь им двоим. Еще в мае 1957-го он направил записку в Спецкомитет № 2, в которой излагал программу освоения космоса на ближайшие годы. Ему удалось заинтересовать своими планами Д.Ф.Устинова. В достижении задуманного Королев умел быть настойчивым и гибким, проявлял, когда надо, свой дипломатический талант и добивался решений, выгодных для себя.
