Владимир Шигин - Капитан-лейтенант Баранов
Надо сказать, что эта инициатива была воспринята неоднозначно. Так, генерал Милютин в своих воспоминаниях пишет: «Предложенное Барановым ружьё, по осмотре в артиллерийском комитете, оказалось вовсе не его изобретением, а случайно попавшим в его руки ружьём „Альбини“, одним из числа весьма многочисленных образцов, предлагавшихся тогда разными изобретателями в Германии, Бельгии, Англии, Америке. Лейтенант Баранов, способный, бойкий офицер, принадлежал к числу тех личностей, которых в школах зовут „выскочками“; он пробивал себе путь всякими выдумками, самыми разнообразными. Не довольствуясь добытым такими способами благоволением к нему морского начальства, он задумал подбиться к молодому наследнику, оказывавшему особенное расположение к морскому делу и к морякам. Его Высочеству внушили мысль, что он мог бы взять в свои руки ружейное дело, с которым артиллерийское ведомство не умеет справиться». Странно, что генерал в своих мемуарах не пишет, почему же идея модернизации винтовок пришла вдруг в голову «выскочке» морскому офицеру, а не ему самому.
Современные исследователи оценивают вклад Н. М. Баранова иначе. В частности, историк оружия Мавродин указывает, что его винтовка «имела 10 существенных отличий от винтовки Альбини». Однако из-за ряда недоработок (невозможность чистки канала ствола с казны, неполная экстракция гильзы) она поступила на вооружение лишь морских частей. Разумеется, винтовка Баранова не была верхом совершенства, но она была значительно лучше всех имевшихся на вооружении армии образцов, и переделка в неё была не слишком дорогой. В последующие годы на заводе Н. И. Путилова по проекту Баранова переделали для морского ведомства около 10 тысяч винтовок. Их передали в морское ведомство на вооружение флотских команд на случай абордажа. Увы, абордажных боёв в ту войну почти не было, и изобретение Баранова существенной пользы не принесло.
В 1869 году Баранов рекомендует использовать вместо бумажных патронов металлические и даже разрабатывает образец. Общаясь с европейскими инженерами на технических выставках, он знал, что Европа уже готовится к переходу на металлические патроны. И теперь неутомимый Баранов старался сделать всё возможное, чтобы мы здесь не отстали. Генералы как узнали, что желает настырный лейтенант, так чуть из кресел своих не повываливались. Это же сколько металла на ветер! Ну не шельма ли этот Баранов?! Но лейтенант был упрям и, упорно обивая пороги высоких инстанций, доказывал преимущества металлических патронов перед бумажными.
Тем временем он мыслил уже дальше:
– Наш флот мал и стар. Генерального сражения ему не выдержать даже с турками. Поэтому следует поставить пушки на быстроходные торговые суда и послать их под началом храбрых командиров в моря и океаны. Топя транспорта противника, обстреливая его порты, они будут способны поставить на колени самого могущественного врага.
– Но ведь это самое настоящее пиратство, что о нас подумают в Европе? – шарахались от барановских идей благообразные адмиралы.
– Это не пиратство, а новый вид войны на море – крейсерский! – отвечал он им. – А что будут думать о нас в Европе, глубоко плевать! Мы, в конце концов, живём своим умом!
Критически настроенный к Баранову публицист либерального направления, директор Горного департамента К. А. Скальковский «со скрипом» признавал в своих поздних воспоминаниях, что «К. П. Победоносцеву и Баранову принадлежит честь практического осуществления идеи крейсерской войны и первой бреши в Парижской декларации». Одного этого уже вполне достаточно, чтобы имя Баранова осталось в памяти отечественного флота.
1871 год Баранов встречает в должности уполномоченного по устройству морского отдела на московской политехнической выставке. В том же году его производят в капитан-лейтенанты. В 1872 году Баранова командируют в Австрию, где в Вене открывалась очередная Всемирная выставка научных достижений. Там Баранов обустраивает русский морской отдел.
Ещё одним достижением Баранова как изобретателя было принятие на вооружение мелкокалиберной скорострельной пушки, получившей официальное наименование «пушки Баранова». Орудие оказалось столь удачным, что они стояли на российских кораблях ещё и в Первую мировую.
За свои многочисленные изобретения капитан-лейтенант был награждён орденом Владимира 4-й степени и десятью тысячами рублей, которые, впрочем, он тут же употребил на закупку очередных станков. В мае 1876 года Баранов был назначен инспектором северных округов «Общества подания помощи при кораблекрушениях».
Не ограничиваясь всем этим, тогда же он приступил к учреждению общества «Гидротехник», имевшего одною из главных целей углубление фарватеров для прохода в Петербургский порт океанских пароходов, причём намеревался применить к этому делу несколько собственных приспособлений, но недостаток денежных средств и времени помешали осуществиться этому предприятию.
В разгар подготовительных работ по углублению фарватеров в Финском заливе пришло известие о начале войны с Турцией, которая полностью изменила судьбу 40-летнего офицера.
Ветры Чёрного моря
В связи с начавшейся войной в Петербурге начали лихорадочно изыскивать средства усиления флота на Чёрном море. При этом обратились к мысли использовать суда Русского общества пароходства и торговли (РОПиТ), обратить которые в «крейсера для борьбы с английской морской торговлей ещё в 1870 году предлагал адмирал И. Ф. Лихачёв». Того же мнения были и другие думающие и радеющие за дело адмиралы и офицеры. В своей записке адмирал Чихачёв, в частности, указывал, что палуба броненосца уязвима навесному огню мортир с расстояния 20–25 кабельтовых, тогда как ответный огонь самого броненосца на такой дистанции неэффективен. Он считал, что, обладая преимуществом в скорости, крейсера могут с такой дистанции обстреливать броненосцы, и даже повредить их, после чего сблизиться для удара миной. Им было предложено поставить по одной мортире в носу и корме, а также одну-две 4-фунтовых (87-мм) нарезных пушки. Для повышения вероятности попаданий Н. М. Чихачёв считал необходимым использовать уже испытанный на батарее «Первенец» прибор А. П. Давыдова, позволявший компенсировать влияние качки при стрельбе. Несмотря на скептическое отношение великого князя Константина Николаевича к предложению директора РОПиТ, он позволил доложить о нём императору. Александр II идею одобрил.
Поначалу для службы «пароходами активной обороны» были приспособлены «Аргонавт», «Владимир» и «Великий Князь Константин», но в полной мере предложения Н. М. Чихачёва на них реализованы не были.
