Ольга Белан - Моя бульварная жизнь
И давали жить другим. Рабы тоже были в таком порядке, что считали себя если не небожителями, то уж патрициями по-любому. Особенно сладкой была жизнь у журналистов непосредственно газеты «Вич-инфо». Они получали немыслимые по тем временам гонорары и зарплаты, а выпускали одну газету в месяц. Поэтому ходили по коридору с высоко поднятой головой и никогда ни с кем не здоровались.
Наконец, наступил момент, когда Хозяин решил познакомиться со мной. День и час был объявлен его секретаршей заранее. На ватных ногах я поплелась на второй этаж — административные кабинеты и кабинеты учредителей сосредоточены именно тут. Таких офисов в то время еще не было. Роскошь и сдержанная простота — так бы я определила стиль второго этажа. А уж кабинет Хозяина! Тут поработал небесталанный дизайнер. Все выдержано в бело-серых спокойных тонах, обстановка добротная и богатая, но не подавляет своего низкорослого хозяина. Все продумано до мелочей — даже изящная графика в стиле «ню» на стене великолепна — то ли дань тематике газеты, то ли благодарность теме, которая сделала владельца сказочно богатым.
Описывать кабинет Хозяина гораздо интереснее, чем его самого. Ему бы в разведке работать — там неприметность — самое главное требование. В момент нашей первой встречи ему нет еще и сорока. В коротких пальчиках все время теребит бусы-четки, как католический священник. Но глаза замечательные — хитрые, горящие, пронизывающие насквозь. Он говорит, как рад, что я теперь здесь… что я такая талантливая-расталантливая… что давно мечтал со мной работать… Он даже стал казаться мне симпатичным! Да еще мой бывший шеф — главный редактор «Экспресс-газеты» незабвенный Александр Иванович, оказывается, добавил ложку меда в мое резюме — разозлившись на мой уход, позвонил сюда и ругался с Хозяином: вот, мол, сущность ваша, богатеньких — переманиваете лучших журналистов. Скажи он мне это, когда у него работала, — может, и не ушла бы…
Мне б сидеть и дальше таять, ан нет, язык устал безмолвствовать, и я вступаю в диалог: почему вы, главный редактор миллионного издания, и такой абсолютно не публичный человек? Другие редакторы наперегонки в телевизор лезут, на съездах-митингах выступают, а вас в лицо никто не знает. Он, хитро улыбнувшись, ответил мгновенно и затвержено: в газету люди пишут письма о самом интимном, о самом сокровенном — они не должны знать лица того, кому исповедуются. Да-да, священник на исповеди тоже с прихожанином скрыты друг от друга. (Не зря эти четки в руках, ох, не зря…) Да нет, он, конечно, не святой отец. Он простой Великий и Ужасный Гудвин. Никто его не видел, но все боятся.
Он и вправду о себе так думал…
Чем-то он похож на актера Виктора Павлова — все люди на кого-то похожи Мирон Осадчий в «Адъютанте его превосходительства» — его лучшая, гениальная роль. Предателя, правда… И взводный Левченко в «Место встречи…» Тоже не совсем положительный герой. Ну, в общем, хорошо, что я удержалась и не озвучила свое открытие.
Лечу к себе на этаж. Я на крыльях! Впервые мой талант не только похвалили и заметили — его достойно оценили! У меня будет свой кабинет, мобильный телефон, машина с персональным водителем! Несчастное существо, человек. Как легко его купить…
Узбеки
Первой пришла в редакцию Нелька. Это абсолютно эксклюзивная личность — сделать ее главной героиней сериала или просто кинофильма — зритель бы обрыдался! Она приехала покорять Москву из Ташкента… Нет, не покорять — спасаться. В начале 90-х, когда страна, как кривое зеркало Снежной королевы, — раскололась на много мелких кусочков, — в Россию хлынули беженцы, и первыми среди них — те, кто имел несчастье работать в СМИ. Русскоязычные газеты и журналы закрывались, а те, что оставались, имели своей темой исключительно прославление местной власти. Особенно много русских традиционно жило в Узбекистане — вспомним военную эвакуацию (Ташкент — город хлебный), а потом землетрясение, когда тысячи русских устремились восстанавливать разрушенные города. И в том, и в другом случае многие из них остались там жить, обзавелись семьями, осели, привыкли, приспособились…
Нелькин отец в советское время был крупным партийным чиновником — помощником могущественного первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Рашидова. Можно себе представить, в какой роскоши — по советским, конечно, меркам, — жила Нелька и ее семья, и остается только удивляться, что она не скурилась — не спилась, как многие ее ровесники. Когда наступили тяжелые времена, Нелька продала квартиру и все, что было возможно, схватила в охапку двух своих малолетних детей — и рванула в Москву.
Но смекалистость и практичность у Нельки сочетаются с удивительным легкомыслием. В Москве она очень быстро спустила деньги за проданную огромную отцовскую квартиру. Когда же собралась покупать в столице собственность, денег хватило только на угловую продуваемую двушку в хрущовке на окраине Люберец. Но надо отдать ей должное. Не заморачиваясь этим, срочно нашла работу в рекламном агентстве, а потом вместе со своим начальником перешла в ту самую «Экспресс-газету», из которой я ушла в «Вич-инфо». Ей первой я рассказала о предложении Жилина и Костылина, ее первую позвала с собой и ни разу об этом не пожалела.
Нелька сразу развила кипучую деятельность по созданию нашего будущего коллектива. Энергия хлестала через край, она сама могла заменить десятерых из тех, кого привела. При этом она постоянно отрывалась на скоротечные романы, однажды даже как-то незаметно выскочила замуж и скоро развелась. Но основным ее детищем была газета. Она мудро и ловко управляла большим коллективом, а я занималась творчеством и была очень довольна, что все склоки-конфликты Нелька принимает на себя.
Вот она-то и привела в редакцию остальных «узбеков»-русских — своих земляков и коллег. Много лет спустя один из сотрудников издательства со смехом вспоминал: «Все говорили, что у тебя в „Успехе“ работают одни узбеки. И я добавлял, что по нашим коридорам ходят люди в полосатых халатах и тюбетейках!» А на самом деле «узбеки», не избалованные московскими деньгами и соблазнами, работали как рабы на галерах, ничего не боялись и были готовы к любым неприятностям. И сегодня на какое-нибудь новое дело — новый проект я бы с удовольствием собрала всех своих «узбеков» и работала с ними.
Были другие замечательные приобретения. Длинноволосого художника я приметила еще в «Собеседнике» — он, как и я, скучал и томился в этой редакции, а был удивительно талантлив. Я позвонила ему на удачу, уверенная, что он хорошо и богато устроен. Но в тот момент удача была на моей стороне — Длинноволосый художник как раз пребывал в творческом поиске и с удовольствием начал с нуля наше трудное дело. С собой он, естественно, привел тех, с кем хотел бы работать — верстальщиков, дизайнеров, модераторов, бильд-редакторов. Так потихоньку редакция обрастала людьми, каждый приводил того, с кем сам бы хотел работать. Может, поэтому такой славный подобрался народ?
