Наталья Командорова - Русская Прага
Правдоподобные версии
Возможно, Даниил не смог отказать венгерскому королю, с благодарностью памятуя о помощи, которую оказали его семье венгры в прошлом. Ведь после смерти отца, князя Галицкого и Волынского Романа в 1205 году, оказавшихся в изгнании малолетних детей его Даниила и Василька приняла Венгрия и была добра к ним.
А может, всему виной было обещание венгров расплатиться за участие в войне завоеванными чешскими землями? Ведь король Даниил Романович остался в истории как исключительно способный правитель — собиратель и объединитель земель под единым началом королевской власти.
Однако наиболее правдоподобной кажется версия, что Даниил Галицкий согласился помочь венгерскому королю в борьбе против Чехии из-за родственных связей. Его сын Лев I Данилович (примерные годы жизни 1228–1301), князь галицко-волынский и князь Белзский, был женат на дочери венгерского короля Белы IV Констанции (Констанце).
Династические браки между княжескими и королевскими особами с целью укрепления международных связей известны с древнейших времен истории человечества и, конечно же, были обычным распространенным явлением и во времена княжения Даниила Романовича и его сына Льва Даниловича.
Сегодня трудно однозначно определить истинные мотивы неблаговидного поступка русского князя по отношению к дружественному славянскому народу, но галичане под предводительством Даниила Романовича все же пересекли границы чешских земель и двинулись по направлению к Праге.
Бои были тяжелыми и жестокими. Гибли русские, чешские, венгерские воины, оплакивали своих сыновей матери, скорбели вдовы, дети становились сиротами, горевали невесты, не дождавшиеся своих суженых с войны…
Осуждение галицких летописцев
В Галицко-Волынской летописи не остался без внимания данный факт, в которой поступок Даниила Романовича осуждался. В ней отмечалось, что не было никого раньше в Русской земле, кто воевал бы с землей чешской — ни храбрый Святослав, ни Владимир Святой не позволяли себе этого.
Эта летопись содержит в себе уникальные сведения о Галицком и Волынском княжествах, о международных связях России на протяжении почти целого столетия (с 1201 по 1292 год), а также свидетельствует о том, что к XIII веку дружба русского и чешского народов уже была проверена «добрыми и лихими временами».
После смерти Даниила Романовича хронику продолжили другие летописцы. Но никто из них не изменил и не исправил (как это иногда случалось в истории коллективного летописания) негативного отношения к участию князя Даниила Романовича в войне против Чехии — даже те, которые работали над текстом еще при жизни Даниила Галицкого и, находясь в княжеском услужении, были полностью зависимы от воли хозяина.
Таким образом древние ученые-историки, летописцы и хронисты преподали урок по соблюдению норм международных добрососедских отношений — как своим современникам-правителям, так и в назидание потомкам.
Остался в истории созидателем
Очевидно, Даниилу Романовичу все же хотелось остаться в истории правителем-созидателем, а не разрушителем. Неожиданно для современников он изменил политику, перешел на сторону чешского короля и помог ему одержать победу над венгерским завоевателем Белой IV. Конечно же, этому изменению способствовали и экономические интересы русского князя.
Даниил ГалицкийПредание гласит, и его косвенным образом подтверждают галицко-волынские летописи, что незадолго до смерти Даниил Романович имел разговор со своим сыном-преемником — Львом Галицким.
Очевидно, свою вину перед чехами Даниил Романович считал настолько значимой для себя, что искупить ее при жизни не представлял возможным.
И рассказал Даниил Галицкий сыну, что, находясь со своим войском вблизи Праги, решил посетить Сазавский монастырь, как это делали все русские в те времена. Но старец, которого он встретил в Сазаве, разгневался и не захотел разговаривать с русским князем.
Старец был возмущен тем, что русский князь из знатного и уважаемого рода поднял меч на брата-славянина. Он обвинил Даниила Романовича, что тот забыл наказы и заветы Кирилла и Мефодия, а также преподобного Прокопа, и решил подмять под себя Прагу. «Очень сердиты на тебя и сазавские иноки, молитвами которых жив весь славянский мир! — негодовал старец. — Мы запрещаем тебе входить в Прагу — позорить Великую Русь. Ослушаешься — гореть в аду не только тебе, но и твоим потомкам!..». После таких слов Даниил Романович по-настоящему испугался, и это была истинная причина, из-за которой он повернул вспять свое войско от Праги.
Поэтому завещал отец сыну: с Прагой дружить, чешский народ не обижать, все вопросы решать миром и договором.
На том они расстались. Вскоре Даниил Романович умер. Сын же его Лев Данилович в точности исполнил завет отца. С Чехией он поддерживал тесные дипломатические отношения, вел оживленную торговлю, до конца дней своих решал все русско-чешские вопросы только «миром и договором» — как завещал отец.
«РУССКИМ СЛЕД» В ДИНАСТИИ ЛЮКСЕМБУРГОВ
Принято считать
Годы правления императора Священной Римской империи и короля Чехии Карла IV называют «золотым веком» в истории Чехии. Наследовав императорскую корону от отца Иоанна (Яна) I из династии Люксембургов, Карл выбрал местом своей резиденции Прагу, осознанно отвергнув такие знаменитые города, как Рим и Париж. При рождении будущий император получил славянское имя Венцеслав.
Это только на первый взгляд кажется, что Венцеслав-Карл формально соединил западноевропейскую и чешскую династии. На самом деле он стремился добиться внутреннего объединения Чехии с Европой. При этом маленькая Чехия должна была стать, по выражению самого Карла, «благороднейшей частью» всей империи.
Император и король Карл Люксембургский с душой чешского принца Венцеслава — таким он запомнился благодарным потомкам. Силу его власти придала династия Люксембургов, а славянские первородные корни наполнили деяния мощью и красотой высокой духовности.
Принято считать, что огромное влияние на формирование славянских приоритетов в политике императора Карла IV оказала его мать — чешская королева Элишка (Елизавета) (1292–1330), дочь короля Вацлава И. Но далеко не всем известно, что бабушкой Элишки была чешская королева Кунегунда Ростиславна, из русского княжеского рода Михаила II Всеволодовича Святого (Михаила Черниговоского).
