Алексей Шишов - Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича
– Ваше сиятельство! Вверенный мне 6-й егерский полк готов.
Суворов очень обрадовался такому ответу своего давнего любимца и воскликнул:
– Так ты понял меня, князь Петр? Понял! Иди приготовь и приготовься!»
Багратион уже через час мог доложить о готовности авангардного отряда союзных войск к началу походного движения. В его состав помимо егерского полка вошли сводный гренадерский батальон подполковника Ломоносова и Донской казачий полк майора И.С. Поздеева. Суворов предписал багратионовскому отряду первым появиться на берегах реки Адды.
Французская армия генерала Шерера растянулась, стремясь прикрыть весь противоположный от противника речной берег. Багратион форсировал Адду чуть ли не в центре вражеской позиции. Ружейная перестрелка, затем удар в штыки, которого французы не желали принимать, решили дело. Бои шли три дня, и армия французов под командованием генерала Моро, сменившего Шерера, открыла русским и их союзникам путь на крупнейший в Северной Италии город Милан.
Затем состоялась битва на реке Треббия. Она начиналась так. Две французские армии под командованием генералов Моро и Макдональда начали встречное наступление. Они подошли к реке Тидоне, где находился австрийский корпус генерала Отто. Макдональд решил разбить его до подхода русских. Однако Суворов-Рымникский сумел прийти на помощь союзникам.
Битва шла уже вовсю, когда у Тидоны появились первые суворовские войска: четыре казачьих полка и два полка австрийских драгун. Казачья конница понеслась лавой, и польской дивизии генерала Домбровского пришлось «туго».
Затем появились сам А.В. Суворов с князем Багратионом и его авангардом, люди которого после столь спешного марш-броска откровенно устали. Петр Иванович через годы рассказывал о том, как генерал-фельдмаршал отправил его в первую атаку в битве на реке Треббия:
«Когда усиленным маршем пришли мы к Треббии, множество содат отстало у нас по дороге от утомления. Суворов приказал мне атаковать Макдональда немедленно.
– Позвольте отложить атаку на несколько часов, – сказал я ему вполголоса. – К нам подойдет много усталых, а теперь почти не с кем атаковать, в ротах нет и по 40 человек!
– А у Макдональда нет и по 20-ти, – сказал мне Суворов на ухо. – Атакуй с Богом! Ура!»
Багратион начал атаку. Плотные шеренги гренадеров, егерей, взяв ружья на руку, дружно двинулись вперед, с барабанным боем, музыкой и песнями. Батальон за батальоном вставал в боевую линию багратионовского авангарда. Под его натиском французская пехотная бригада генерала Сальма стала подаваться назад. Суворов сам повел авангард в общую атаку, разъезжая на любимом донце в сопровождении Багратиона перед рядами батальонов, обращаясь к солдатам:
– Вперед! Вперед! Коли! Руби!..
В бой ввязывалось все больше и больше подходивших русских войск. К вечеру армия генерала Макдональда оказалась отброшенной к реке Треббия. На рассвете сражение продолжилось. Багратион командовал одним из крыльев позиции, имея 11 батальонов пехоты против 16 французских. Макдональд попытался охватить здесь противника, но в ходе ожесточенного боя, который не раз превращался в рукопашные свалки, отступил.
В третий день битвы на реке Треббия багратионовский авангард (2,5 тысячи человек) разбил атакующую польскую дивизию (4 тысячи человек) генерала Домбровского, усиленную французской пехотой. Примерно спустя час после начала боя Домбровский был отброшен на противоположный речной берег с потерей 600 человек убитыми, 400 ранеными, одной пушки и одного батальонного знамени французов, взятого егерским поручиком Григорием Антоньевым.
На Треббии князь Багратион показал себя блистательным командиром легкой егерской пехоты, прекрасным ее тактиком. Он развернул впереди сил авангарда две цепи стрелков, на расстоянии примерно 30 шагов друг от друга. В 100–200 шагах от них находились гренадерские батальоны, построенные в ротные колонны.
Генерал Домбровский атаковал русских одной густой стрелковой цепью и батальонными колоннами польской и французской пехоты. Участник тех событий рассказывал:
«Скорым шагом, бодро шли на нас могучие числом колонны французов; шли с музыкою и с барабанным боем и с повременным криком. Один из молодых ратников, в полном смысле удаль русская, стоя в цепи, засмеялся и спросил старика-товарища:
«Дядя! Что они горло-то дерут, словно свиньи на бойне, когда их режут?»
«Пусть повременят только немножко – заревут они у нас не так еще», – ответил ему старик-ратник».
Багратион приказал своим стрелкам начать прицельную стрельбу по атакующим только тогда, когда те подойдут «на верный выстрел». Густая цепь польских и французских стрелков, за которыми виднелись колонны, быстро накатывалась на две цепи русских егерей, изготовившихся к стрельбе.
«Цепь… неслась на нас нахально и на расстоянии выстрела (300 шагов) открыла пальбу из ружей, с рук, без прицела…
Стрелков французских было втрое против нас, и пули их стали носиться между нами, как вода в летнюю пору. Охотники выжидали и, подпустив врага шагов на полтораста… встретили их меткими выстрелами. Ни одна пуля их не пошла на ветер…»
В том боевом эпизоде вражеская стрелковая цепь оказалась полностью «расстроенной» прицельной пальбой егерей. Более того, русские егеря стали отступать, неприятельские стрелки погнались за ними, смешались, потеряв строй, и оторвались от батальонных колонн, которые следовали за ними. Выждав этот момент, гренадеры багратионовского авангарда ударили в штыки и решили бой в свою пользу: «…убитых и раненых было всплошь».
Был ранен на Треббии и генерал-майор Багратион: «пулею в правое плечо». Ранение оказалось легким, и потому в его послужном списке это ранение не отмечено. Генерал-фельдмаршал А.В. Суворов-Рымникский же в победной реляции отмечал среди боевых потерь, что князь был «ранен контузией».
Впоследствии П.И. Багратион не раз вспоминал трудное дело на реке Треббия, которое врезалось в его память: «Люди мои ослабели в силах, число их уменьшалось каждую минуту от непрерывного огня. Жар в воздухе был ужасный. Последний запас моих гренадер пустил я в бой. Ружья худо стреляли, замки и полки у ружей запеклись накипом от пороха…»
«Князь Петр» за Итальянский поход имел на редкость высокие награды: за «отличия» при занятии города Брешиа, за что удостоился ордена Святой Анны сразу 1-й степени. В сражении на берегах реки Адда (у Лекко) получает ранение пулей в правую ногу выше колена. Следует пожалование в командоры ордена Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского креста). За дело при Маренго, где был разбит французский генерал Маро, награждается орденом Святого Александра Невского. То есть император Павел Петрович в «пожалованиях» князя Багратиона не только не обходил, но еще и награждал более чем достойно.
