KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Роберт Штильмарк - Звонкий колокол России (Герцен). Страницы жизни

Роберт Штильмарк - Звонкий колокол России (Герцен). Страницы жизни

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Роберт Штильмарк, "Звонкий колокол России (Герцен). Страницы жизни" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Собеседники с гордостью поведали чужестранцу, что в кафе их зятя можно всегда встретить известных ученых, художников, писателей и ценителей искусства.

— Из какой вы страны, синьор? И что интересует вас в Швейцарии? — осведомились попутчики на прощание. Услыхав, что интересует его издательское дело и что он уроженец Российской империи, благожелательные иностранцы посоветовали ему непременно посетить в Женеве родственное им кофейное заведение, любимое, по их словам, и русскими туристами, даже графами и князьями.

— Я… выпечен из другого теста! — мягко отвечал гость из России. — Человека красит не титул!

— О да, синьор! — радостно закивали собеседники. — Но даже некоторые ваши князья бывают подчас большими оригиналами, непохожими на других, обыкновенных аристократов. Мы видели не раз в Женеве русскую княгиню Оболенскую, которая сочувствует тем полякам, кто дрался за свободу Польши против войск императора Николая Первого. У нас здесь хорошо помнят и очень уважают российского князя Петра Долгорукова. Он многие годы жил в Женеве и недавно скончался в Берне. Он тоже был большим издателем, и писателем, и ученым.

Пассажир слушал собеседников с явным интересом.

— Вам приходилось встречать этого князя? — спросил он несколько настороженно. — Я теперь припоминаю, что такой князь-вольнодумец действительно жил эмигрантом в Швейцарии… А скажите, вам не случалось слышать в Женеве и такую фамилию: пан Тхоржевский?

— Кажется, нет, синьор, ведь и мы… выпечены из другого теста. Мы лишь видели князей и княгинь и могли бы только прислуживать таким господам, но совершенно убеждены, что наш зять в Женеве охотно поможет синьору найти его знакомых или клиентов!

Едва жизнерадостные попутчики оставили купе, пассажир из России достал карманный журнальчик в кожаном переплете и пометил на одном из листков:

«Женева. „Кафе де мюзее“…».

Его собеседники и не подозревали, сколько мыслей и тревожных эмоций вызвало у соседа-пассажира одно лишь упоминание имени князя Петра Долгорукова!

3

…Князь Петр Владимирович Долгоруков — натура сложная, противоречивая, будто сотканная из сплошных контрастов.

«Кривоногий» — такую кличку дали юному аристократу, князю Петруше, сверстники по Пажескому корпусу. Врожденный недостаток — сильная хромота — озлобил его с детства. Он с ненавистью, молча кривя лицо, прислушивался к шепоту насмешек, хихиканью товарищей. Они рано почувствовали его острый иронический ум, злопамятность и мстительность. Вместе с тем он был очень честолюбив, высокомерен, заносчив. Завидовал чужому успеху и хотел играть крупную роль в обществе. Казалось, что это было ему заранее обеспечено знатностью рода, богатством, склонностью к научным изысканиям и незаурядными способностями.

Однако, несмотря на умственное превосходство над многими, более счастливыми, чем он, избранниками фортуны, он сам портил себе карьеру то непозволительными шутками, а то и тайными интригами, выплывавшими наружу. За дерзкую шалость его очень рано прогнали из камер-пажей. И этим навсегда закрылся ему путь к чинам придворным. Весь собственный род он считал тоже несправедливо обойденным — по его мнению, князья Долгоруковы были бы уместнее на российском престоле, чем бояре Романовы, тем более что династия эта с Петра Второго фактически прекратилась по мужской линии. Сам же Петр Владимирович происходил от долгоруковской ветви древних князей Оболенских. Род этот велся от князя Михаила Черниговского, замученного в татарской орде после отказа поклониться тени Чингисхана, за что церковь причислила князя Михаила к лику святых.

Окончив Пажеский корпус, молодой князь усердно принялся за весьма почтенное и нужное для всей российской знати дело — составление, проверку, изучение дворянских родословных. Ученому отпрыску знатных родов с радостью доверили работу в государственных архивах и в частных собраниях семейных документов, а то и просто дарили целые коллекции исторических материалов. И князь Петр Долгоруков углубился в серьезные научные изыскания. Составленные им в течение многих лет тома «Российской родословной книги» легли в основу российской научной генеалогии, были использованы позднейшими исследователями-генеалогами — Леонидом Савеловым и иностранными специалистами.

И никто из тех, кто столь охотно предоставил князю архивы, передал устно многие генеалогические тайны, выдал допуск к секретнейшим бумагам, относящимся к высшим сановникам империи и тайнам рождений, смертей, коронаций и смен венценосцев, даже не подозревал, какое употребление сделает Петр Владимирович из своих открытий.

Сначала труды его вызывали одно одобрение. Затем в 1842 году в Париже вышла книга под псевдонимом «Граф Альмагро» — «Заметки о главных фамилиях России». Книгу признали в России опасной, быстро выяснили подлинное имя автора и приказали ему прервать заграничное путешествие. По возвращении в Россию Долгоруков был арестован и сослан в Вятку, через шесть лет после отъезда оттуда ссыльного Герцена. Впрочем, ссыльный Долгоруков был слишком знатен и богат, поэтому через год получил освобождение и продолжал свои изыскания в родовом тульском поместье, куда перевез свои бумаги.

Спустя еще полтора десятка лет князь Петр, продолжавший тем временем накапливать историко-генеалогические материалы, издавая их в России, собрал огромный архив. Уже после воцарения Александра Второго Долгоруков хитростью сумел перевезти архив за границу и в 1859 году навсегда эмигрировал сам.

Большие средства помогали ему жить, где нравилось и где имелось больше издательских возможностей. Он курсировал между Лейпцигом, Парижем, Брюсселем, Лондоном и Женевой. В этих городах он издавал журналы и газеты, резко оппозиционные русским властям: «Будущность», «Листок», «Правдивый» (последняя — на французском языке). На Западе его порой ставили наравне с Герценом и Огаревым — так широко известна была его издательская деятельность. В своих очерках (он так и назвал их «Петербургские очерки»), газетных статьях и научных публикациях из архива он разоблачал тайны, касавшиеся прошлого, недавнего и отдаленного, от убийства Павла или Петра Третьего до секретного следствия по делу декабристов.

При этом он, однако, любил подчеркивать, что худшие, более сильные разоблачения еще ждут своей очереди и спокойно дремлют пока в его личном архиве. Так как в России жил его сын Владимир Петрович, занимавшийся химией, князь-папа предупреждал власти, что разоблачения последуют немедленно, если сыну будет причинен хоть малейший вред.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*