Неизвестен - Полное жизнеописание святителя Игнатия Кавказского
Сохранив последовательность текстов и полный объем рукописи (за исключением приложений), редакторы стремились приблизить пунктуацию и орфографию к нормам современного русского языка. Написания строчных и прописных букв большей частью унифицированы. Указания на источники текстов Священного Писания и святых отцов принадлежат самому святителю Игнатию. Цитаты из его произведений и ссылки на тексты его сочинений даются по изданию: Святитель Игнатий Брянчанинов: В 7 т. /Моск. Дон. монастырь. М., 1993; цитаты из писем — по изданию: Собрание писем святителя Игнатия Брянчанинова, епископа Кавказского и Черноморского/Сост. игум. Марк (Лозинский). М.; СПб., 1995. Книга снабжена краткими примечаниями, касающимися лиц, духовно близких владыке, или мест, связанных с его жизнью, а также именным указателем. Краткое содержание глав введено издательством.
В конце текста рукописи следуют приложения (лл. 439451). Они написаны рукой другого переписчика и не помещены в данное издание «Жизнеописания», т. к. не являются его неотъемлемой частью, кроме того, все они неоднократно переиздавались:
1. Письмо преосвященного Феофана, бывшего епископа Владимирского и Суздальского к преосвященному Игнатию и ответ последнего на вопросы Феофана: чем убедился преосвященный Игнатий в истинности учения, излагаемого в его сочинениях, о вещественности сотворенных существ невидимого мира и почему он называет человеческую душу эфирной? (Собрание писем. 1995. С. 66–68, 842–843).
2. Отношение христианина к страстям его — статья, не вошедшая в первое издание сочинений святителя Игнатия (СПб.,1865–1867), во всех последующих изданиях включена в 1–й том (СПб., 1886; 1905; М., 1993; 1996; 1998).
3. Воспоминание о Бородинском монастыре — (Игнатий (Брянчанинов). Странник. М.; СПб., 1998. С. 273–276 и др. изд.: см. примеч. № 83).
Едва выйдя в свет, первый вариант жизнеописания сразу привлек внимание читателей. Журнал «Странник» поместил на своих страницах рецензию: «Перед нами живой и сияющий лик подвижника, недавно умершего, жизнь и учение которого неопровержимо доказывают, что „иночество русское“ еще не вымерло». Заканчивается она словами: «И счастлив тот народ, у которого есть такие люди, — неведомы они миру, но их строго подвижническая жизнь, их пламенная святая вера в Верховную Правду и Высшее благо. открывают путь к их уединению.»[10].
Игумения Усть — Медведицкого монастыря Арсения писала П. А. Брянчанинову: «Жизнеописание владыки нашего я получила и читала. Читала с большим удовольствием, с душевным утешением и назиданием. Дороги слова самого владыки, его собственное свидетельство о себе. Сказать о нем слово может только тот, кто возвысился до понимания всех его деяний… По — моему, очень довольно сказано и для настоящих, и для будущих почитателей и учеников владыки. Пусть бы еще и еще печаталось это издание.»[11].
И сегодня, когда святитель Игнатий Брянчанинов признан одним из лучших, если не самым лучшим, аскетическим писателем последнего времени, когда он прославлен в лике святых Русской Православной Церкви, Российская национальная библиотека и Издательство имени святителя Игнатия Ставропольского рады предложить вам новый, более полный вариант его жития. Рукопись публикуется впервые.
Вступление
Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их.
(Евр. 13; 7)
Истекло 12 лет со дня мирной кончины приснопамятного святителя — инока Церкви Русской XIX века преосвященного епископа Игнатия Брянчанинова[12]. Близко еще время его к нам, живы еще многие его современники, спостники, ученики, а между тем светлая личность святопочившего святителя Божия высоко уже стоит над нами, светло светит нам светом христианских его добродетелей, подвигами строго — иноческого его жития и аскетическими его писаниями. Краса иночества нашего века, святитель является деятельным учителем иноков и не только в писаниях своих, но и во всей жизни своей представляет дивную картину самоотвержения, близкого к исповедничеству, борьбы человека со страстями, скорбями, болезнями; картину жизни, которая при помощи и действии обильной благодати Божией увенчалась победой, привлекла к подвижнику многие редкие дары Св. Духа.
С благоговением следя за этим многострадальным и многоскорбным шествием подвижника к преуспеянию духовному и ясно созерцая при этом особое водительство Промысла Божия во всей его жизни, невольно ощущаешь живое познание веры в отеческое попечение о нас Бога, Творца и Спасителя нашего, и проникаешься желанием подражать по мере сил этому современному нам образцу совершенства христианского. В настоящее время мы решились предложить возможно полное собрание данных[13], совокупность которых самим поведанием их может дать возможно верное понятие о духовно — нравственной стороне и о всежизненном характере деятельности в Бозе почившего преосвященного Игнатия.
При составлении этого жизнеописания мы пользовались: а) записками родного брата его Петра Александровича Брянчанинова[14], глубоко преданного ему в отношении духовном, разделявшего с ним уединение последних лет жизни его на покое в Николо — Бабаевском монастыре[15] и пользовавшегося полным доверием и любовью блаженного святителя; б) записками сподвижника и духовного друга его от ранних лет юности и до глубокой старости, Сергиевской пустыни схимонаха Михаила Чихачева[16], с которым он начал свой подвиг иноческий и вместе с ним проходил его до самого епископства, — друга, перед которым святитель не таил многих дивных событий своей жизни; в) оставшимися по смерти епископа рукописными данными и, наконец, главное: г) собственными повествованиями святопочившего о своих немощах, борениях, скорбях, чувствах и благодатных ощущениях, которые изложены им в его творениях. Все сочинения вообще, а духовно — нравственные преимущественно обладают тем свойством, что в них вполне точно выражается внутренняя жизнь их авторов.
Таким образом, сочинения дают обильный материал биографу для начертания характеристики лица, этой существенной части жизнеописания; но чтобы в возможно верных чертах изобразить жизнь преосвященного Игнатия, надлежит самому изучить иноческую жизнь, как изучал ее он, и собственным опытом приблизиться к его духовно — опытным познаниям. Изучение же здесь так мало доступно, опыты столь исключительны, что всего менее зависят от собственных усилий и воли человека. Кто Промыслом Божиим поставлен на подобную дорогу и отчасти введен в горнило подобных испытаний, лишь тот может знать всю особенность таких опытов и с этой стороны правильнее оценить деятельность представителя их.
