Георгий Гупало - Мы – русские! Суворов: Жизнь, слова и подвиги великого русского полководца А.В. Суворова
Мою тактику прусские принимают, а свою протухлую оставляют.
Живо принялся Суворов воспитывать свой полк. Он построил школу для детей, а на пустыре перед казармами развел сад. Обучать солдат он приказал толково, и сам, постоянно бывая на учениях, всегда повторял: «Первое – храбрость». Стрельба из ружей не могла быть хороша, а потому Суворов и говаривал: «Пуля – дура, штык – молодец». А больше всего он заботился, чтобы у каждого солдата своя голова была на плечах, чтобы мог он делать все с пониманием. И не любил же он, когда на его вопросы ему отвечали: «Не могу знать». «От немогузнайки – большой вред», – говаривал он. Бывало, выведет он свой полк на учения.
Каждый воин должен понимать свой маневр. Тайна есть только предлог, больше вредный, чем полезный. Болтун и без того будет наказан.
Начнет делать повороты, потом поводит маршировкой, поучит скорому заряжению и вдруг ударит одной частью на другую в штыки. А сам бегает, мечется. Он все видит, все знает. Он и полковник, он и ефрейтор, он сейчас заметит, где что не так, и поправит. Или начнет делать марш. «Скорее, скорее!» – кричит он солдатам. Шаг становится бойчее. «Молодцами – чудо-богатыри! А ну, хватите-ка песню!» С веселою песнью шибко идут солдаты. Суворов сворачивает их с дороги, идут по пашне, вот захлюпало под ногами болото, впереди река. Никто не знает, какая ее глубина. Но Суворов вошел первый в воду, и пошли за ним его суздальцы, высоко поднимая ружья над головами. Промокли насквозь. Надо согреться. «Бегом, – кричит Суворов, – вон видите монастырские стены, – там наш неприятель. На приступ! Ура!»… Громко закричали суздальцы «ура» и вихрем налетели на стены. Но стены крутые, высокие. Солдаты не знают, как на них влезть. А Суворов уже тут как тут, он первый среди них. «Подсобляй один другому – вот так», – и стен как не бывало. Сколько отмахали в этот день! Да верст шестьдесят! Пора подумать об отдыхе. Где тут отдых! Только заснули, загремел барабан, поднялась ночная тревога, ночью прошли по другой дороге домой. Устали, измучились, зато узнали, как бывает на войне, и убедились, что с Суворовым и война не страшна.
Солдаты его скоро полюбили. Он всегда был среди них. А войдет кто-нибудь к нему на квартиру и что найдет? На полу насыпано сено, на сене подушки и солдатская шинель – это постель Суворова. А ел он то же, что ели солдаты. Вставал до зари и весь день занимался. Дела было много. Нужно было и солдат обучать, и писать для них наставления. Зато не страшна была суздальцам война – они знали, как им быть на войне, знали, что бывает в походе и как надо и ноги беречь, и сухари сберегать на черный день. И не напрасно они изучили все это. Скоро настало время им показать свое суворовское обучение – Россия начала войну с поляками.
В Польше и в Турции. Взятие Туртукая
В те времена Польша еще не составляла части Русского государства, в ней был свой король, и управлялась она самостоятельно. Однако поляки были между собой не в ладах и не очень почитали своего короля. Нашлись среди них люди, которые захотели возвысить Польшу и унизить Россию, поднялась смута, и поляки напали на русские войска.
Вся Польша покрыта лесом и болотами. Через лес идут небольшие дороги. Неприятель собрался повсюду, каждая деревня, каждый густой лес скрывали в себе поляков. Чтобы разбить их, нужно было действовать быстро и решительно. А такие действия больше всего были по душе Суворову.
Суворов был назначен со своим полком в поход против поляков. Путь в 850 верст от Новой Ладоги до Польши он прошел в 30 дней и подошел к границе. Кругом были мятежники. Суворова вызвали в Варшаву. Он посадил пехоту на повозки и быстро явился к генералу Веймарну, который начальствовал над русскими войсками, бывшими в Польше.
Фельдмаршал Суворов
Поляков было гораздо больше, чем русских, но они действовали недружно, отдельными отрядами. Солдаты их были плохо обучены военному делу. В Варшаве опасались, что поляки нападут на город, слухи об их шайке носились в народе. Генерал Веймарн призвал к себе Суворова и приказал ему разведать, где находятся эти шайки.
Суворов взял своих суздальцев, присоединил к ним нескольких казаков и пошел рыскать по Польше. В иной день больше ста верст пройдут, ночи не проспят, а наткнутся на поляков, и больше ли их, меньше, Суворов всегда разобьет. Его суздальцы были обучены меткой стрельбе. Суворов все им говаривал: «Береги пулю на три дня, а иногда и на целую кампанию, когда негде взять. Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко… Мы стреляем цельно, у нас пропадает тридцатая пуля…»
Всюду и везде в этих поисках он был впереди своих солдат: не раз он подвергал свою жизнь опасностям. Так, глухой осенью на железной лодке, называемой понтоном, переправлялся он через Вислу.
Погода была холодная, сильный ветер дул над рекой. Суворов по неосторожности упал с понтона. Его долго не могли вытащить, наконец одному из солдат удалось схватить его за волосы и вытащить из воды. Но, карабкаясь в понтон, Суворов сильно ударился грудью о борт и лишился чувств, кровь пошла у него горлом. Несколько месяцев Суворов хворал, но дела своего не покидал, и с весны опять носился со своим отрядом, разбивая маленькие шайки мятежников. Один раз за 17 суток прошел со своим отрядом 700 верст, да притом так, что двух суток не проходило без боя. Все восхищались его быстротою, но Суворов скромно отвечал: «Это еще что, римляне двигались шибче, прочтите Цезаря…»
Два года с лишним провел Суворов, носясь по Польше и поражая поляков. Но эта война его не удовлетворяла. Ему хотелось идти воевать с хорошо обученными и стойкими войсками, поляки же сражались не храбро. Он мечтал сразиться с турками, которые в это время воевали с нами. Турки были весьма искусны в защите крепостей, и брать их крепости нужно было умеючи. Суворов просился на эту войну, и желание его было исполнено. В мае месяце 1773 года он был назначен в турецкую действующую армию. Силы турок были громадны, наши же войска, бывшие под командой Румянцева, были немногочисленны и никак не могли переправиться через Дунай. Румянцев решил начать войну рядом мелких нападений на турок и приказал Суворову взять небольшую крепость Туртукай, лежавшую на турецкой стороне.
Где меньше войска, там больше храбрых.
Суворов, прибыв к войскам, бывшим близ Туртукая, убедился, что их слишком мало и притом войска были больше конные, неспособные для атаки крепостей. Суворов настойчиво просил подкреплений, но подкреплений ему не давали. Тогда он решился атаковать Туртукай с тем, что у него было.
