Майкл Уайт - Джон Р.Р.Толкиен. Биография
Толкиен устраивается за столом поудобнее, извлекает трубку из кармана куртки, набивает её доверху свежим табачком и с особой осторожностью подносит горящую спичку. Раскуривая трубку, он тянется к левой кипе бумаг, снимает верхнюю работу, кладёт её прямо перед собой и углубляется в чтение.
Проверять экзаменационные работы на аттестат, сочинения шестнадцатилетних школьников, — дело скучное и неблагодарное, но на одно профессорское жалованье жену и четверых детей не прокормишь. Да, занятие рутинное; но всё же Толкиену приятно сознавать, что каждую работу он прочитывает со всем вниманием, ни единой мелочи не упуская из виду. Этой очередной рукописи он посвящает полчаса. Время от времени он делает краткие пометки на полях, а в конце абзацев ставит галочки. Медленно переворачиваются страницы. Мир и тишина царят вокруг — только порой птица присядет на подоконник, да лёгкий ветерок зашелестит листвой за окном.
Наконец, оценка выставлена по всей справедливости и сочинение ложится в правую стопку. А Толкиен принимается за следующую рукопись. Вот уже несколько страниц позади… и вдруг перед ним — чистый лист! Помедлив лишь мгновение, он улыбается: вот ему и награда за дневные труды — одной страницей работы меньше. Он откидывается на спинку кресла и обводит взглядом кабинет. Внезапно он замечает что-то на ковре, у самой ножки стола. Крошечная дырочка! Несколько долгих секунд он смотрит на неё, погрузившись в мечты. А потом рука его тянется к чистому листу, лежащему перед ним на столе, и медленно выводит: «В земле была нора, а в норе жил хоббит…».
Толкиен понятия не имел, почему он это написал, и, конечно же, не мог себе представить, какую роль эта шалость его подсознания сыграет и в дальнейшей его судьбе, и в истории всей английской литературы. Однако он сразу почувствовал, что в этом обрывке фразы таится что-то интересное — и, как он потом признавался, интересное настолько, что ему немедленно захотелось «выяснить, кто же такие хоббиты».
Так одна-единственная фраза — быть может, родившаяся просто от скуки, а быть может, искавшая себе выхода долгие годы, — стала тем крошечным зерном, из которого со временем выросли «Хоббит» и «Властелин колец». И книгам этим, наряду с «Сильмариллионом» и обширным собранием разрозненных легенд о Средиземье, предстояло завоевать мировую славу, принести радость и вдохновение миллионам читателей и сыграть решающую роль в формировании целого литературного жанра — жанра фэнтези. Через несколько лет, минувших с того судьбоносного дня, тысячи людей узнали о том, кто же такие хоббиты, а к началу шестидесятых хоббиты и населённый ими мир уже могли соперничать в известности с любой звездой Голливуда или царствующей персоной. Для многих Средиземье — это не просто вымышленный мир. То, что могло бы так и остаться единственной строчкой, нацарапанной на листке бумаги в кабинете безвестного профессора, обрело под пером Толкиена долгую и славную жизнь. Из этой строчки родился целый мир героических преданий — самостоятельный, самодостаточный, самосогласованный и неотразимо притягательный мир современной мифологии.
Дж.Р.Р. Толкиен родился в обычной, почти ничем не примечательной семье. Его отец, Артур Толкиен, был банковским служащим и работал в бирмингемском филиале «Ллойдз банк»[2]. Отец Артура, Джон, владел фортепианной мастерской и торговал нотами, но к тому времени, как Артур достиг совершеннолетия, фортепиано Толкиена перестали продаваться, мастерскую пришлось закрыть и Джон Толкиен разорился.
Таким образом, Артур рано понял, какими опасностями чревато предпринимательство. Отчасти именно поэтому он и предпочёл надёжную работу в местном банке. Но продвинуться по службе в бирмингемском отделении «Ллойдз» оказалось не так-то просто, и, несмотря на все свои радужные надежды, Артур понимал, что дорогу к повышению ему сможет открыть только смерть кого-то из старших коллег. И когда в конце 1888 года ему предложили работу за океаном, он без долгих раздумий согласился.
Филиал «Банка Африки», где теперь ему предстояло работать, находился в самом сердце Южной Африки, в далёком Блумфонтейне. К тому времени Оранжевая свободная республика, столицей которой был Блумфонтейн, начала превращаться в крупный центр горной промышленности: в Европе и Америке находилось немало желающих вложить деньги в африканские золотые прииски и алмазные копи. И только одно обстоятельство омрачало открывшиеся перед Артуром перспективы: годом раньше он влюбился в прелестную восемнадцатилетнюю девушку по имени Мэйбл Саффилд и сделал ей предложение. А это означало, что ради карьеры ему теперь предстоит расстаться с невестой.
Родители Мэйбл не вполне одобряли выбор дочери и полагали, что она заслуживает лучшего жениха. Лично против Артура Толкиена они ничего не имели, но снобистские предрассудки не позволяли им признать его ровней. Саффилды считали Толкиенов жалкими обнищавшими иммигрантами — несмотря на то, что предки их, прибывшие из Саксонии, прожили в Англии уже несколько веков. И это тем более странно, что самим Саффилдам гордиться было нечем. Отец Мэйбл унаследовал от своего отца лавку мануфактурных товаров, но тоже разорился, как и Толкиен-старший. К тому времени, когда Артур познакомился с Мэйбл, Джон Саффилд торговал вразнос дезинфицирующими средствами компании «Джейз».
Впрочем, на отношениях между Артуром и Мэйблом всё это почти не отразилось — не считая того, что мистер Саффилд потребовал отложить свадьбу по меньшей мере на два года. Поэтому когда Артур принял приглашение на работу в Южной Африке, Мэйбл осталось лишь ожидать вестей от жениха и надеяться, что вскоре она сможет последовать за ним.
И Артур не обманул её надежд. К 1890 году он уже получил должность управляющего блумфонтейнским отделением «Банка Африки» и дела его пошли в гору. Обустроившись на новом месте, он отправил Мэйбл Саффилд письмо с приглашением в Блумфонтейн и повторным предложением руки и сердца. Мэйбл к тому времени уже исполнился двадцать один год, а назначенный мистером Саффилдом двухлетний испытательный срок благополучно истёк, так что в марте 1891 года, невзирая на все опасения родителей, Мэйбл купила билет на пароход «Рослин Касл» до Кейптауна.
В наши дни Блумфонтейн, административный центр провинции Оранжевая, стал самым обыкновенным городом типичной застройки, но в конце девятнадцатого столетия Артур Толкиен, прибывший на новое место службы, увидел перед собой лишь пару сотен ветхих домишек. Город продувается насквозь сильными ветрами из вельда. Сейчас большинство местных жителей могут укрыться от пыльных бурь в домах с кондиционерами, но в 90-е годы XIX века благоустроенных зданий здесь почти не было и белые поселенцы жили немногим лучше, чем нынешние чернокожие аборигены, которые ютятся в лачугах вокруг современного городского центра.
