Василий Балакин - Фридрих Барбаросса
За этими занятиями он потерял интерес к большой политике, безучастно взирая на то, как Лотарь III идет на поводу у папистов. Когда из-за избрания сразу двух пап представилась хорошая возможность сместить их обоих и посадить на престол Святого Петра своего ставленника, этот немецкий государь подчинился воле архиепископа Майнцского, признал одного из пап и смиренно прошествовал, держа узду и стремя, рядом с его конем. Его покорность была тем более поразительна, что дело происходило не в Риме, а в Люттихе, посреди территорий, подвластных немецкому королю, к которому бежал папа, спасаясь от своих римских противников. Однако и этого доказательства королевского смирения папистам было мало. Король должен был, встав во главе немецкого войска, лично проводить папу в Рим и там признать себя ленником того, чьим защитником являлся, за что папа милостиво «пожаловал» ему императорскую корону. Дабы увековечить триумф Святого Петра, сей примечательный акт был изображен на большой картине, запечатлевшей коленопреклоненного императора в качестве папского вассала. Вскоре все епископские кафедры в Германии были заняты верными сторонниками папы, из которых ни один не признавал себя ленником короны. Возвращаясь в 1137 году из Италии, этот первый немецкий король и император «милостью папы римского» умер в крестьянской хижине в Тироле. На смертном одре Лотарь передал королевские инсигнии своему зятю Генриху Гордому, обладавшему, помимо Баварского и Саксонского герцогств, еще и имперским леном Тоскана в Италии.
Сколь уверен был Фридрих Швабский двенадцать лет назад в получении королевской короны, столь же твердо рассчитывал теперь зять покойного императора стать его преемником. Однако и на этот раз все вышло вопреки ожиданиям. Гордый Генрих казался князьям слишком могущественным, чтобы те согласились дать ему еще и королевское достоинство. Поскольку же Генрих к тому времени уже успел настроить против себя епископов, кардиналов и самого папу римского, он был нежелателен и в Риме. Так полагал и архиепископ Трирский Альберон, которому в отсутствие архиепископов Майнцского и Кельнского (по стечению обстоятельств тогда эти епархии оказались вакантными) предстояло руководить выборами, намеченными на Троицу 1138 года в Майнце. Принялись подыскивать более приемлемую кандидатуру и нашли ее в лице Конрада Штауфена, бывшего соперника Лотаря в борьбе за корону. Конрад обладал лишь незначительным влиянием, так что нуждался в поддержке со стороны папства, дабы выдержать натиск исконных соперников Вельфов, выступление которых было неизбежно.
И вскоре, недель за десять до того, как предполагалось созвать собрание для избрания нового короля, приятно удивленный Конрад был вызван, дабы засвидетельствовать свою приверженность папской политике. Конрад принял предложенные условия, и в Кобленце незамедлительно собрался узкий круг знати, на котором его и избрали королем. Об этом не знал ни один из князей Баварии и Саксонии — во всяком случае, никто из них не присутствовал на собрании. Спустя шесть дней, 13 марта 1138 года, в завершение процедуры избрания, больше напоминавшей государственный переворот, архиепископ Альберон организовал в Ахене коронацию своего ставленника. В нарушение обычая церемонию провел папский легат. Большое собрание королевских выборщиков, которое должно было этому предшествовать, даже не проводилось. Сразу же состоялась церемония приведения к присяге имперского вассалитета.
Альберон мог рассчитывать на благодарность немецких князей и папы за недопущение к власти слишком могущественного Генриха Гордого. Для последнего все случившееся было равнозначно свержению с престола, практически гарантированного ему завещанием покойного короля и передачей инсигний. В зеркальном отражении повторилась ситуация 1125 года, когда Фридрих Штауфен, всеми, казалось, признанный наследник германского престола, был отстранен из-за происков церковников, полагавших, что герцог Лотарь Супплинбургский на королевском троне будет более послушен им. Теперь церковь не посчиталась с последней волей короля Лотаря, надеясь на послушание Конрада Штауфена. Правда, в руках Генриха, гордого Вельфа, по-прежнему находились королевские инсигнии. После многократных требований он отослал их Конраду, но сам так и не явился к нему, отказавшись принести присягу на верность. Будучи герцогом Саксонии и Баварии, маркграфом Тосканы, правившим по поручению Лотаря и с папского одобрения Центральной Италией, он был бесконечно могуч по сравнению с бессильным Конрадом, так что этот папский ставленник рядом с ним мог влачить лишь жалкое существование.
Конрад III Штауфен стоял перед трудным выбором: довольствоваться лишь видимостью королевской власти, живя под опекой церкви и пасуя перед Вельфами, или встать на путь борьбы. Поскольку Генрих Гордый и не подумал отказаться от одного из двух герцогств и хоть в чем-то сотрудничать с королем, Конрад решился на второе, подвергнув Вельфа в июле 1138 года имперской опале. Это было равнозначно объявлению войны между Штауфенами и Вельфами. Поначалу Конраду улыбнулось счастье: в октябре 1139 года, в самый разгар успешной для него борьбы, Генрих Гордый умер во цвете лет, едва разменяв четвертый десяток. Трудно сказать, каков был бы исход этой междоусобицы, останься он в живых…
Но удача, едва улыбнувшись, тут же отвернулась от Конрада III: когда он пожаловал освободившееся герцогство Саксонию преданному ему Альбрехту Медведю из рода Асканиев, саксонская знать отказалась принести тому присягу на верность, став на сторону сына покойного, как и отец нареченного Генрихом и заслужившего не менее горделивое прозвище — Лев. Генриху Льву только-только исполнилось тринадцать лет. Со стороны матери он был внуком Лотаря, стало быть, князем саксонских кровей, что и сыграло решающую роль. Королю Конраду не оставалось ничего иного, как закрепить за мальчиком достоинство герцога Саксонии. Зато ему хватило решимости и сил, чтобы иначе распорядиться Баварией, являвшейся родовым владением Вельфов. Он передал ее в лен своему сводному брату маркграфу Австрийскому Леопольду IV Бабенбергу, а спустя некоторое время, после его смерти, другому сводному брату — Генриху II Бабенбергу, имевшему прозвище Язомиргот из-за своей привычки то и дело приговаривать: «Ja so mir Gott helfe!», то есть «Да поможет мне Бог!» Оба они, Леопольд и Генрих, были сыновьями его матери Агнес, дочери императора Генриха IV, вышедшей после смерти супруга замуж вторым браком за маркграфа Австрийского Леопольда III Бабенберга, которому она родила восемнадцать детей. Среди них был и Оттон Фрейзингенский, епископ Фрейзинга и знаменитый историограф, поведавший потомкам о славных деяниях своего великого племянника — императора Фридриха I Барбароссы.
