Макс Ронге - Разведка и контрразведка
При существовавшей тогда сравнительной простоте военного дела для искусного военного атташе было нетрудно выполнять эти задачи. Таким путем разведывательное бюро получило через военного атташе итальянскую мобилизационную инструкцию, ежегодные отчеты русского военного министра царю, материалы об организации русской армии в военное время и. прочие вспомогательные документы. Способные и опытные военные атташе подолгу оставались на своих местах. Так, например, военный атташе в Петербурге Эдуард Клепш пробыл на этой должности 25 лет (1875–1900 гг.).
В то время разведывательным поездкам офицеров за границу не чинилось особых препятствий. В период, с 1874 г. по 1882 г. таких поездок совершалось до 20 ежегодно. Сверх того министерство иностранных дел, по желанию военного ведомства, охотно прикомандировывало офицеров к консульствам. В школах дипломатов и в восточной академии ввели преподавание военных предметов.
Начиная с 1877 г., ирредентистские стремления в южном Тироле, питаемые го Италии, принудили военные инстанции: усилить разведку. В этом отношении разведывательному отделению военного командования в Инсбруке помогали пограничные полицейские отделения, триентская полиция, отдельные жандармские посты и ближайшие консульства. Было приступлено к систематическому разведыванию итальянских укреплений на тирольской границе. В 1908 г. фортификационное разведывательное бюро военно-технического комитета было включено в состав разведывательного бюро генштаба. Главное командование в Сараеве приняло на себя разведывательные обязанности, выполнявшиеся ранее местным генеральным консульством.
С начала 70-х годов Россия стала уделять повышенное внимание Галиции. Впервые разведывательное бюро генштаба начало борьбу с разведкой соседей, т. е. стало заниматься контрразведкой. После оккупации Боснии натянутые отношения усилились. Все отчетливее вырисовывалась опасность войны, и с 1882 г. австрийские консульства в России переключились на энергичную работу по разведке. Сии проявляли столь большое усердие, что одному из них — консулу в Москве, Стефану Буриану фон Раен (впоследствии министр иностранных дел) — пришлось предложить несколько ослабить его разведывательное рвение.
Во главе австрийского разведывательного бюро после полк. Адольфа Леддина (1876–1879 гг.) стояли полк. Карл фон Риш (до 1882 г.), полк. Гуго фон Биллимек (до 1886 г.) и полк. Эдмунд Майер фон Марнегг (1892 г.). При двух последних разведывательная служба быстро развилась. Уже с 1885 г. в разведывательном бюро генштаба пришлось создать специальную труппу, руководившую разведыванием России при содействии разведывательных отделений штабов I и II корпусов в Кракове и Львове, а с 1889 г. — и X корпуса в Перемышле. Через 4 года было утверждено временное «Наставление по ведению Военной разведки в мирное время». Это наставление касалось исключительно разведки против России и узаконило ее ведение в мирное время.
На это дело ежегодно отпускалось 60 000 гульденов, что дало возможность содержать в России около сотни тайных агентов.
Русские в то время еще сильно отставали в деле разведки, которая велась ими без системы и без энергии неприспособленными для этого органами и недостаточно обученными, агентами. В то же время русская контрразведка, благодаря многочисленной полиции, стояла на высокой ступени. Между прочим, в ее сети попался поручик фон Урсин-Прушинский, вступивший во время своей «миссии» в связь с некоторыми из тайных агентов и скомпрометировавший, кроме того, успешно работавшего по разведке вице-консула в Варшаве Юлиуса Пинтера (офицер генштаба, с 1883 г. по 1885 г. работал в разведывательном бюро генштаба). Этого великолепного разведчика мы были вынуждены в 1889 г. отозвать. Впоследствии министр иностранных дел выразил желание сократить подобные «поездки» офицеров и ограничил содействие своих органов разведывательной работе лишь исключительными случаями.
С тех пор началась глухая борьба между разведывательными органами обоих государств. Уже в 1889 г. в Галиции был осужден первый русский шпион. Другой, австрийский дезертир Венцель Марек, энергично занялся кражами и ограблениями военных канцелярий. В 1887 г. ему в руки попали планы крепости Перемышль, которые он и передал в Варшаву. Не зная о хороших отношениях, завязавшихся между разведывательным бюро генштаба и начальником германской разведки майором фон Беккером, Марек позволил в 1890 г. органам австрийской «контрразведки завлечь себя на германскую территорию, где он и был арестован и выдан для суда Австрии.
Русские немедленно взяли реванш. Им помогло то обстоятельство, что австрийские агенты работали группами. Это была большая ошибка нашей разведслужбы, так как арест одного агента, особенно начальника труппы, тянул за собой остальных. Таким образом, из-за Марека пострадало 28 человек нашей агентурной группы Киев — Житомир — Волочиск, а также некоторые агенты в Варшаве, среди последних — один очень ценный.
В последующие годы русские в достаточной мере удачно продолжали свою охоту за шпионами. Даже один слепой, т. е. с виду совершенно непригодный агент, не ускользнул от их внимания и должен был идти в Сибирь наравне со своими зрячими помощниками, которых он сумел себе подобрать. Однако это не помешало нашему разведывательному бюро быть блестяще информированным о России, при; поддержке военно-уполномоченного в Петербурге и особенно благодаря одновременно с ним назначенному военному атташе штабс-капитану Эрвину Мюллеру. Были добыты даже планы русского развертывания, а также секретные одноверстные карты.
К тому времени австрийцам удалось углубить совместную работу с германцами и наладить обмен секретными данными о России. Германская разведывательная служба была проведена по книгам австрийского разведывательного бюро генштаба как источник № 184.
Недостаток в офицерах генерального штаба, владевших русским языком, старались восполнить тем, что, начиная с 1890 г., ежегодно отправляли двух офицеров для изучения языка в Казань. Эту уступку мы с трудом вырвали у русского военного министра Ванновского.
Это было время высшего расцвета австрийского разведывательного бюро, продолжавшегося сто 1903 г. Несколько офицеров было послано в качестве тайных агентов в Италию. В Белграде работал майор генштаба Евгений Гордличка, бывший в такой милости у короля, что ему не повредило даже заявление быв. австро-венгерского консульского агента в Неготше Радованова о том, что Гордличка занимается разведкой. Консулы Юлиус Писко (Янина, Ускюб, Салоники), Гектор де Роза (Ниш), Альфред фен Раппапорт (Призрен) и консульский чиновник Адольф фон Замбаур (Ускюб) великолепно освещали Балканы. Вновь созданные разведывательные пункты в Темешваре (1889 г.), а также при командовании военного порта в Каттаро (1898 г.) дополняли разведку, направленную против Сербии и Черногории.
