Бруно Сюткус - Железный крест для снайпера. Убийца со снайперской винтовкой
Я сел в поезд, поцеловал мою дорогую мать, не зная, увидимся ли мы еще когда-нибудь. Ей было трудно расставаться со мной, потому что я был ее единственным сыном. Поезд увозил меня в туманное будущее.
22 июля 1943 года я попал в 22-й резервный мотопехотный батальон в Гумбиннене в Восточной Пруссии. Началась моя солдатская жизнь. Признаюсь честно, мне не нравилась строевая подготовка.
В Гумбиннене я принял присягу на верность фюреру, Адольфу Гитлеру. Во вторую неделю службу мы стали учиться стрелять боевыми патронами. Каждому выдали по пять штук. Нужно было стрелять в круглую мишень из двенадцати концентрических кругов. Тогда мы в первый раз стреляли из винтовок. С первого выстрела я попал в десятый круг. Чуть приподняв винтовку, я второй пулей попал в одиннадцатый номер. Последние три попали в двенадцатый. Проходивший мимо меня командир батальона отметил мои результаты. Мне выдали еще пять патронов, чтобы повторить стрельбы. На этот раз все пять пуль попали в двенадцатый. Командир спросил меня, где я учился стрелять. Я ответил, что на занятиях военной подготовки в СА я выполнял все зачетные требования и был награжден значком отличника стрелковой подготовки. Две недели спустя мне предоставили недельный отпуск за успехи в стрельбе, что стало предметом зависти моих товарищей. Меня довезли до дома на армейской машине, потому что Фихтенхоэ находился недалеко от Гумбиннена.
В конце июля 1943 года мы сели в товарный состав, затянутый камуфляжем, и ночью направились на учебную подготовку в полевой батальон, дислоцировавшийся в России. Днем мы занимались боевой подготовкой, а по ночам охраняли железнодорожную ветку Минск — Орша, излюбленную цель местных партизан. Однажды я заснул на посту. Когда я проснулся, то не обнаружил своей винтовки. Ее забрал дежурный фельдфебель, отправивший меня к командиру охраны. Тот в свою очередь отправил меня на гауптвахту. Меня заперли в погребе. Я испытал стыд за мой проступок. Днем фельдфебель и два рядовых отвели меня в штаб роты. Обер-лейтенант Браун объяснил мне серьезность моего проступка и ту опасность, которой я подвергал себя и моих товарищей. Он решил ограничиться устным выговором и отпустил меня. Однако в наказание мне пришлось вымыть пол в штабном коридоре.
В учебной роте первое занятие по стрелковой подготовке с боевыми патронами я провел в присутствии обер-лейтенанта Брауна и батальонного фельдфебеля. Со ста метров я четыре раза попал в двенадцатый круг и один раз в одиннадцатый. Затем мне пришлось выпустить пять пуль в замаскированную мишень: три раза я попал в двенадцатый круг и два раза в одиннадцатый. В учебной роте я задержался ненадолго. Через месяц меня перевели в снайперскую школу в литовский город Вильнюс. Школа располагалась в казармах неподалеку от собора Св. Петра и Павла. Здесь же размещалось военное училище, в котором готовили офицеров. Наши учебные курсы продолжались с 1 августа по конец декабря 1943 года.
Нам показали трофейный русский фильм, из которого мы уяснили, что нужно для того, чтобы овладеть профессией снайпера: учиться прицеливаться, определять правильное расстояние до цели, правильно окапываться, умело маскироваться и тому подобное. За пять месяцев мы усвоили в малейших подробностях то, что постоянно должен помнить снайпер, чтобы засечь врага, прячущегося в естественном природном окружении, и не дать ему обнаружить себя. Инструкторы у нас были опытные. В сельской местности они учили нас распознавать цель, передавать информацию, оценивать расстояние и стрелять по движущейся цели. Я особенно преуспел в последнем. За те пять месяцев я отлично усвоил, что нужно делать, чтобы выжить на поле боя. В конце курсов всем тем, кто получил квалификационные удостоверения, выдали снайперские винтовки с телескопическим прицелом, бинокль и камуфляжную куртку. Я тоже получил удостоверение об окончании снайперской школы. Меня предупредили, чтобы я никогда никому не отдавал свою винтовку.
В начале января 1944 года я вернулся в полевой батальон в Коломею, что недалеко от железнодорожной ветки Минск — Орша. Там царило оживление, потому что наш батальон загружался в поезд. Ему предстояло влиться в состав 196-го гренадерского полка 68-й пехотной дивизии «Берлин — Бранденбург». В настоящее время он находился на переформировании в Дебице близ Кракова. Мы должны были проехать через всю Польшу. Нам приходилось часто делать остановки — ждали, пока отремонтируют железнодорожное полотно, взорванное партизанами.
В Дебице после переформирования я попал снайпером во 2-й батальон 196-го гренадерского полка. Я получил еще один трехнедельный отпуск и отправился домой. Когда отпуск закончился, я вернулся в свою часть. Произошло новое переформирование, и в Тарнополе я попал в 68-ю дивизию. Там шли тяжелые бои. Поезд остановился на окраине Тарнополя, потому что русские танки прорвали линию фронта и окружили город. Из штаба дивизии поступил приказ — наш батальон должен вернуться в Мезериц, в учебный лагерь под Франкфуртом-на-Одере, до новых распоряжений. В 68-ю пехотную дивизию «Берлин-Бранденбург» входили 169-й, 188-й и 196-й гренадерские полки, 168-й артиллерийский полк, 168-я разведывательная часть, 168-я противотанковая часть и части снабжения, которые должны согласно уставу входить в состав пехотной дивизии.
Немецкий снайпер с винтовкой Mauser ZF-K98kВ 1941 году, когда началась война с Россией, дивизия дислоцировалась на востоке и участвовала в боях под Черкассами, Полтавой и Харьковом. В первом полугодии 1942 года она воевала под Изюмом, а с осени того же года и по начало 1943 года — под Воронежем. Весной 1943 года дивизия находилась в окружении под Обоянью и Сумами. Она также участвовала в летнем наступлении под Курском.
Зимой 1943 года дивизия воевала бок о бок с 1-й танковой дивизией СС «Адольф Гитлер» под Киевом, Житомиром и Радомышлем. В феврале и марте 1944 года дивизия прошла переформирование в учебном центре в Дембе. Оттуда боевую группу бросили в бои под Ковелем. Пока мы находились в Мезерице, на Одере, большая часть 68-й дивизии участвовала в боях под Тарнополем, где попала в окружение и понесла огромные потери. Тем не менее нашим солдатам удалось вырваться из котла. В результате произошло новое переформирование. Я получил приказ явиться во 2-й батальон 196-го полка.
Нас отправили на фронт, где мы должны были сменить сильно потрепанную в боях на Западной Украине венгерскую часть. Днем мы добрались до сборного пункта и замаскировались, чтобы остаться незамеченными вражеской авиационной разведкой. Мы находились в окрестностях Лемберга (Львова), где 68-я пехотная дивизия вошла в состав венгерской 1-й армии. Наконец дело дошло до серьезных боев, и я часто вздрагивал от грохота тяжелых артиллерийских орудий и нескончаемых пулеметных очередей. Когда стемнело, мы двинулись вперед, пройдя мимо сожженного русского танка, от которого густо тянуло горелой человеческой плотью. Он прорвался на наши позиции и был подбит из панцерфауста. Земля была усеяна мертвыми телами немцев, русских, венгров. Трупы какое-то время пролежали под солнцем и успели разложиться. Мы заняли позиции венгерской части, которые ушли, не стали хоронить своих убитых.
