Василий Новицкий - Из воспоминаний жандарма
Следует отметить, что при всем том новые органы действовали несравненно более успешно, нежели анекдотические «секретные полиции» начала века — прежде всего за счет хорошей штатной организации, разветвленной и в то же время строго централизованной; не последнюю роль играла и дисциплина, поставленная здесь на военную ногу. Они неплохо справлялись с противником, пытавшимся действовать революционными средствами, — с подпольными студенческими кружками, возникавшими в начале николаевского царствования.
Но, конечно же, та главная цель, которую преследовал Николай I, создавая свою политическую полицию, — остановить с ее помощью всякое движение мысли, превратить теорию «официальной народности» в вечную, непоколебимую догму — эта цель оказалась совершенно недостижимой. В 1840–1850-е годы публицисты, литераторы и ученые различных оппозиционных направлений — славянофильского, западнического, революционно-демократического — не взирая на постоянный бдительный надзор, установленный за ними жандармами, сумели как нельзя лучше подготовить «внутреннее освобождение» русского общества, привить ему жажду решительных перемен.
И перемены эти Россия увидела в эпоху великих реформ… Все в стране пришло в движение, былая стабильность развеялась в дым. Те сословия, которые на протяжении веков служили опорой самодержавной власти, — поместное дворянство и патриархальное общинное крестьянство — медленно, но верно разлагались под губительным для них воздействием новых буржуазных отношений, питая своими соками преемников, куда более неспокойных, политически активных — буржуазию и пролетариат. Но если эти новые классы превратились в серьезных противников самодержавного строя лишь в конце XIX — начале XX века, то с еще одним, как выяснилось, опаснейшим противником — разночинной интеллигенцией — правительству нового царя Александра II пришлось столкнуться лицом к лицу уже в 1860-х годах.
«Люди разных чинов», которые, как правило, прорывались к образованию, к интеллигентным профессиям с боем, преодолевая на своем пути многочисленные препятствия, вплоть до голода и неприкрытой нищеты, были куда более радикально настроены и лучше подготовлены к жизненной борьбе, чем их относительно благополучные предшественники — дворяне. Не удовлетворившись великими реформами, разночинная интеллигенция все решительней переходила от жарких теоретических споров в печати и дружеских кружках к практической деятельности. Поначалу эта деятельность носила вполне мирный характер: создание швейных, переплетных и прочих мастерских, где труд и распределение организовывались на социалистических принципах; образование коммун, члены которых пытались на тех же принципах обустроить свою личную жизнь и быт, и т. п. Однако по мере того, как все эти опыты не приводили ни к каким серьезным результатам, а власть преследовала «потрясателей основ» все решительней и безжалостней, радикально настроенные члены общества уходили в подполье, принципиально меняя характер своей деятельности. При этом уже в 1860-х годах революционеры-разночинцы не стеснялись в борьбе с властью и самыми крайними средствами: в апреле 1866 г. Д. В. Каракозовым было совершено покушение на самого царя… К тому же разночинное подполье было «глубже» того, в котором пытались в свое время укрыться декабристы, вопросы конспирации изначально разрабатывались здесь профессиональней и основательней.
Выстрел Каракозова, лишний раз показавший, как сильно изменилась обстановка в России, прозвучал сигналом тревоги для власти в целом и особенно — для руководителей политической полиции, которая явно не была готова к подобному повороту событий. Поэтому вновь назначенный начальник III отделения и шеф жандармов П. А. Шувалов начал с того, что попытался усовершенствовать свое ведомство. В сентябре 1867 года Александр утвердил новое «Положение о корпусе жандармов», подготовленное Шуваловым и его сотрудниками. Структура жандармских органов была серьезно преобразована. Громоздкие округа были упразднены, зато на местах жандармерия значительно усилилась: создавались губернские управления с четким и единообразным штатным расписанием. К тому же структура жандармерии разворачивалась еще на один уровень: при губернских управлениях, в уездах создавались наблюдательные пункты — паутина надзора, таким образом, становилась куда более частой, чем раньше. Особое внимание Шувалов обратил также на обработку принципов отбора кадров в корпус жандармов — как офицеров, так и унтеров с рядовыми.
Что же касалось полиции тайной — III отделения, то здесь первостепенное значение приобретал вопрос о совершенствовании методов политического сыска, поскольку старые, традиционные в новую эпоху уже не срабатывали. Именно в это время, в конце 1860-х — 1870-е годы, очевидно, начинают закладываться основы профессиональной агентуры, как «наружной», осуществлявшей филерскую слежку за революционерами, так и «внутренней», «секретной», внедрявшейся в подпольные кружки и организации и принимавшие в их деятельности иной раз самое активное участие. Тем самым прорабатывались азы той «науки провокации», которую позже преемница III отделения — охранка — подняла на такую недосягаемую, поистине академическую высоту.
И все же политическая полиция не поспевала за стремительным разворотом событий; так же, как и в начале века, она проигрывала в схватке с революционным движением. Если у власти и были какие-то иллюзии в этом отношении, то они окончательно рассеялись в конце бурных 1870-х годов: системе безопасности еще удавалось кое-как, с грехом пополам, нейтрализовывать сначала хождение революционной интеллигенции в народ, а затем — деятельность аморфной, раздираемой внутренними противоречиями «Земли и Воли», но перед лицом новой организации — «Народной Воли» — III отделение и жандармерия оказались банкротами.
Эта организация объединила в своих рядах немало ярких личностей — красноречивых идеологов, талантливых организаторов, бесстрашных исполнителей террористических акций: А. И. Желябова, А. Д. Михайлова, В. Н. Фигнер, C. Л. Перовскую и многих прочих. Не менее важным было то, что «Народной Воле» удалось достичь небывалого в российском подполье уровня дисциплины и конспирации. Серьезную роль в том успехе, с каким она противостояла политическому сыску, сыграл и Н. В. Клеточников — агент ее Исполнительного комитета, которому удалось устроиться в III отделение письмоводителем; через него в «Народную Волю» шла важнейшая информация, позволявшая сводить на нет все сыскные усилия жандармов. Само же III отделение похвалиться подобными агентами в те времена никак не могло…
