Гельмут Улиг - Будда
Поэтому мы должны отличать того молодого человека, который покинул родительский дом, жену и ребенка, чтобы искать свой путь, от того, который излучает блеск и творит чудеса, как об этом говорится в легенде, хотя для сегодняшнего наблюдателя последствия обоих явлений одинаковы.
Для 29-летнего цель еще очень далека. Но Сиддхартха достигает ее: он становится Буддой. Мы знаем об этом из его сохранившихся речей, в XIX веке переведенных также и на европейские языки, и из его легенды и чудес, описанных в ней. Она сохранилась наряду с его речами и сделала Будду бессмертным в нашей памяти. Событие, не имеющее примеров.
В ней дом превращается во дворец. Раджа становится могущественным королем. Мы сталкиваемся с жизнью, подобной восточной сказке. Ранняя Индия дала волю своей фантазии, и становление Будды стало ее продуктом.
Так мы уже здесь находим зачатки деления. Из одного становится два. Один человек показывает два лица: свое настоящее и другое, из легенды. Из этого другого лица возникает потом лицо Будды, которое мы все знаем, которое отражает его, заставляя забыть о сходстве. Его настоящее лицо из 80 лет земной жизни безвозвратно исчезло — это образ, который никто не знает. Но все мы создаем себе его портрет, картину его юности, его странствий и его нирваны — что бы мы под этим ни понимали. Мы же должны что-то подразумевать под этим, если хотим понять, о ком и о чем идет речь. Означает ли Будда в буквальном переводе Пробужденный?
Пробуждение было последним следствием решения о бегстве, которое было как освобождением из застенка домашнего быта, так и освобождением тела от телесности, которую он воспринимал как тюрьму.
И здесь все то же искажение образов, которое мы постоянно находим у Будды, так как мы знаем, что он был больше, чем Сиддхартха Гаутама из Капилавасту — склонный к размышлениям отпрыск кшатрия с невообразимой глубиной созерцания.
Почему это так, мы узнаем из легенды его происхождения, наслоившейся на его действительную жизнь. Мы не сможем понять ее, если не воспримем как часть индийской реальности, как действительность в смысле индийского мышления и веры. Поэтому мы хотим открыть здесь два доступа: во-первых, через саму легенду, а во-вторых, через попытку осветить ее местоположение и окружение в индийском мировоззрении — в круговороте рождений.
Глава III
Бодхисатва спускается. Рождение принца
Задолго до того, как из Будды рождается третье, решающее — его учение, которое сегодня является самым важным, мы постоянно встречаем его в двух ипостасях: в его истории рождения как принца и как бодхисатву. При этом на первом плане стоит бодхисатва как существо просветления. Принц — это только его преходящее последнее воплощение, которое мы встречаем в Капилавасту. Жизнь в качестве принца мало соизмерима с совокупностью бодхисатвы, который предстает перед нами, если мы следуем легенде, в немыслимом для неазиата образе: блистательное явление, существо, без ауры которого мы бы сегодня не знали о Будде и его учении.
Но прежде, чем мы поговорим о Будде, к которому мы пройдем в этой книге долгий путь, мы должны выяснить для себя, что означает бодхисатва. Это понятие также многозначно. Оно означает помимо людей, которые становятся бодхисатвой, также многочисленных более поздних представителей буддистского пантеона, которые никогда физически не присутствовали на Земле. Но здесь мы хотим поговорить о тех, кто в силу правильного образа жизни, в силу своей кармы после многочисленных возрождений стали бодхисатвами и до сих пор постоянно вновь появляются среди нас.
Только в следующей главе, где говорится о возрождениях, нам станет ясно, откуда исходит идея бодхисатвы. Здесь мы хотим кратко изложить, что означает это слово. Оно означает цель и программу. Человек достигает цели и выполняет программу, если он идет дорогой Будды, если он следует учению Пробужденного и преодолевает мир. Таким образом он поднимается на последнюю ступень к будде, к прекращению перевоплощений, к вступлению в нирвану. Но в отличие от будды, который вошел в нирвану, многие отказываются следовать его спасительному пути, отказываются быть буддой. Они становятся помощниками человечества на его пути к просветлению. Они дают обет, как написано в одной сутре знаменитой махаяны последующих веков, действовать как бодхисатвы, «пока не будет спасена последняя травинка».
В этом отличии действий будды и бодхисатвы заключается различие между изначальным буддизмом с его учением о спасении каждого отдельно взятого, как по нему жил и его провозглашал Будда, и более поздними формами так называемого северного буддизма, который распространен между Тибетом, Гималаями, Китаем, Кореей и Японией, и сегодня имеет столько же приверженцев, сколько и южный буддизм, который ставит перед собой задачу чистого провозглашения учения Будды.
В южном буддизме мы говорим о «малой колеснице» (хинаяна), которая ведет к просветлению и спасению отдельного человека, а на севере — о «большой колеснице» (махаяна), которая имеет целью спасение всех.
Самостоятельная идея бодхисатвы развилась 500 лет спустя после Будды и распространилась ка севере. Она является последовательным продолжением старого учения о перерождениях.
Бодхисатвы перерождаются, как все другие люди, но они уже не подлежат обусловленному их кармой принуждению к перерождению. Они добровольно начинают новую жизнь помощников. Последнее перерождение Сиддхартхи Гаутамы также было ему предопределено еще кармой. Поэтому поздний буддизм логично называет его в период его просветления бодхисатвой. Как таковой он появится в следующих главах.
Чтобы представить себе не только его легенду, но и ее язык, ее дух, обратимся к оригинальному тексту — возникшей примерно в 500 году н. э. «Ниданакатхе». Юлиус Дутойт перевел его впервые на немецкий язык почти сто лет назад.
Этот текст связывает зачатие и рождение Сиддхартхи Гаутамы с историческими событиями того времени, например, праздником Ашальхи-Накхата, в одно чувственно-сверхъестественное целое. Он рассказывает о том, как, по индийским представлениям, Великий ступает на пашу Землю. История рождения соответствует древнеиндийскому рассказу, в котором многообразно переплелись между собой реальность, мечта и чудо. Для того, кто слушал его, — а истории рассказывались длинными ночами у костра, — это было настоящей реальностью и настоящим сном. В этом смысле этот текст лучше читать вслух.
«В городе Капилавасту был объявлен Ашальхи-Накхата. Много народу торжественно праздновало Накхагу. Великая царица Майя в седьмой день до полнолуния примяла участие в празднике, который отмечался с великолепными венками и благовониями. При этом она воздерживалась от пьянящих напитков. На седьмой день она рано встала, приняла ванну с благовониями и дала большую милостыню в размере 400 тысяч монет. Потом усеянная украшениями, она прекрасно откушала, приняла решение осуществить восемь добродетелей и отправилась в свою великолепно украшенную спальню, где легла на свое княжеское ложе и заснула.
