Игорь Максимычев - ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ
До всех этих деталей действительно состоявшихся событий организаторам празднеств 20-летия не было дела. Они сосредоточились на задаче навязать свою трактовку событий, которая состояла в том, будто открытие стены было концом ГДР (отсюда назойливое повторение тезиса о том, что 9 ноября состоялась «мирная революция») и поражением Советского Союза, утратившего все позиции в Центральной Европе, которыми он владел в итоге Победы во Второй мировой войне (отсюда славословия в адрес «новых» победителей – Соединенных Штатов Америки и Западной Германии). На самом же деле демократическая оппозиция в ГДР шла к власти под лозунгами совершенствования республики, а не ее ликвидации. Целью оппозиции являлась «улучшенная ГДР», которая была бы, естественно, тесно связанной с ФРГ, но не растворялась бы в ней. Эта концепция опиралась на солидную социальную и экономическую базу, существование которой было проигнорировано при включении ГДР в ФРГ. Оппозиция сформулировала требование о проведении в ГДР референдума по вопросу об объединении и его условиях. Спешка в деле объединения, отвечавшая интересам Гельмута Коля и его партии, привела к тяжким, иногда катастрофическим последствиям для «новых земель», как сегодня официально называется территория бывшей ГДР (в отличие от «старой ФРГ», существовавшей и до 1990 года).
С 6 по 8 ноября 2009 года по приглашению Академии политического образования в Тутцинге[1] мне довелось участвовать в проводившейся там научной конференции на тему «Германия – единое отечество?»[2]. Общий тон дискуссии определялся как раз тем вопросительным знаком, который был включен в название конференции. В центре внимания всех докладчиков, выступления которых отличались высоким уровнем научной объективности и богатством привлеченного фактического материала, стояла проблема: почему 20 лет спустя после объединения не удалось создать однородного общества в масштабе всей страны и можно ли предсказать тот момент, когда это произойдет? Наиболее впечатляющим, с моей точки зрения, было выступление Райнхарда Хепнера, бывшего премьер-министра восточногерманской земли Саксония-Ангальт[3]. Хепнер справедливо отметил, что Западу издавна присуща стойкая традиция смотреть свысока на все, что делается на Востоке, не давая себе труда вникнуть в существо реально существующих проблем. Он назвал следующие десять фундаментальных моментов, которые определяли и определяют наличие значимых различий между Восточной и Западной Германией.
1. Обе части Германии ощутимо различаются по социальному составу своего населения; процесс дифференциации начался в ходе последней фазы военных действий и усилился после мая 1945 года, когда восточнопрусские дворяне и помещики, крупные промышленники, а также мелкие нацисты побежали из Советской зоны оккупации на Запад; в результате к 1961 году (момент возведения Берлинской стены) для населения Восточной Германии стало характерным преобладание мелкобуржуазного и пролетарского элемента; к тому же в конфессиональном отношении население ГДР было однородно протестантским.
2. В первые годы после разгрома нацистской Германии наличие основ противоположного общественного строя на Востоке и на Западе страны воспринималось как своего рода соревнование: кто построит лучшую Германию? Многие видные деятели германской культуры, испытав на себе холодное бездушие капитализма, эмигрировали в Восточную зону; их настроения характеризовало убеждение в том, что сохранение мира «важнее свободы».
3. В дальнейшем психологический фон для сравнения Востока и Запада Германии изменился; восточная зона оккупации выплачивала репарации Советскому Союзу и Польше, а западные зоны, наоборот, получали помощь в виде «плана Маршалла»; это воспринималось как гарантия, что в будущем в западных зонах будет жить лучше; в результате начался постоянный отток высококвалифицированной рабочей силы и специалистов с Востока; возведение стены предотвратило экономический коллапс ГДР вследствие ухода рабочей силы; помешать строительству стены могло бы согласие Запада рассмотреть возможности, открывавшиеся «Сталинской нотой» 1952 года (СССР предлагал тогда объединение Германии на основе свободных выборов в том случае, если она не будет участвовать в военных союзах, направленных против кого-либо из участников антигитлеровской коалиции), однако этого не было сделано.
4. Участие ГДР в разделении труда в рамках СЭВ привело к высокой специализации ее предприятий; кризис советской экономики вызвал неплатежеспособность СССР, что привело к банкротству целых отраслей народного хозяйства ГДР (например, вагоностроения, которое было целиком ориентировано на советский рынок); в крахе таких предприятий часто винят объединение, но это неверно – по сути, это последствия глобализации.
5. Для общественного сознания ГДР были типичны настроения коллективизма; там на деле происходил переход от «я» к «мы», члены так называемых «социалистических бригад» на производстве встречаются друг с другом до сих пор; создававшиеся под сильным нажимом сверху сельскохозяйственные кооперативы стали затем чрезвычайно популярны среди своих членов; эти кооперативы существуют и поныне, только под другим названием; всеобщее одобрение вызывало приблизительное равенство доходов для всех.
6. После ликвидации стены разница в материальном положении западных и восточных немцев сохранилась; «западники» по-прежнему богаты, «восточники» по-прежнему бедны; до сих пор «восточники» получают за равный труд меньшую заработную плату, чем «западники», восточноберлинцы стремятся работать в Западном Берлине, чтобы больше зарабатывать.
7. Сохраняются и различия идеологического характера: для населения Восточной Германии характерен атеизм, влияние церкви падает, число прихожан не растет, а если не передавать традиции от поколения к поколению, то они умирают; с другой стороны, в «новых землях» не приходится бороться за равноправие женщин – в ГДР все женщины работали на равных основаниях с мужчинами.
8. Беспокоят масштабы приобретающего массовый характер переселения восточных немцев в «старые земли» уже после объединения Германии; бежит в первую очередь молодежь и интеллигенция; причины – рекордная безработица, отсутствие возможностей карьерного роста в Восточной Германии; эта проблема экономического порядка, но она обостряет все остальные.
9. ГДР была государством, заботившимся о своих гражданах (вполне в традициях Бисмарка); отношение к ней – это одновременно и отношение к демократии; по существу, дело идет об ответе на вопрос, какая система лучше – старая или новая? И, если судить по результатам опросов, многие на Востоке отвечают: новая система – дерьмо!
