Иван Степаненко - Пламенное небо
Вся страна жила достижениями и рекордами славных авиаторов. В. П. Чкалов, М. М. Громов, М. В. Водопьянов, B. К. Коккинаки стали подлинно национальными героями.
Вслед за этим последовали героические победы наших летчиков в небе Испании, в период сражений на озере Хасан, на реке Халхин-Гол. Боевые подвиги своих соколов Родина отметила высокими наградами. Дважды Героями Советского Союза стали Г. Кравченко, С. Грицевец, Я. Смушкевич. Весь мир с затаенным дыханием следил за необыкновенными деяниями советских соколов.
Эти события, откладываясь в нашем сознании, еще больше разжигали стремление попасть в авиацию. Я поставил перед собой задачу — во что бы то ни стало научиться летать!
Мечту о крыльях мне помог осуществить случай. Но для этого пришлось расстаться с Нехайками, куда я потом наезжал лишь изредка в гости. Родное село запечатлелось в моем сознании не только воспоминаниями о нелегком детстве, но и радостями первого приобщения к труду, к общественной работе. Оно преподало первые уроки жизни, немыслимой без твоего личного вклада в создание благополучия близких тебе людей, товарищей по колхозу, всего твоего народа. Здесь я воочию убедился, как необходимо было переустройство села на новых, социалистических началах, которые открыли перед крестьянами замечательную перспективу Коллективного хозяйствования.
Вновь и вновь убеждаюсь в этом и ныне, бывая в Нехайках, при виде красивых жилых домов, школы и клуба, всего того, что привлекает каждого исконного крестьянина, где бы он ни побывал, в какие края ни заносила бы его служба Отчизне.
От плуга — к самолету
Осенью 1938 года в Нехайки приехал в отпуск мой старший брат Иван, работавший тогда в Днепродзержинске. Шесть лет самостоятельной жизни очень изменили нас. Теперь брат — настоящий рабочий. Повзрослел, стал представительным, крепким. Помогая по хозяйству, Иван присматривался ко мне, беседовал с сестрой о моей дальнейшей судьбе, интересно рассказывал о Днепродзержинске, будущем центре металлургии.
Как-то вечером сел рядом со мною, положил руку на плечо.
— Через неделю уезжаю, Ванюша. Может, махнешь со мной? — предложил неожиданно.
Разговор об этом был и раньше, правда, лишь намеками. Но внутренне я уже был готов к отъезду.
— Согласен, — с готовностью ответил я.
— Значит, собирайся, — одобрительно улыбнулся Иван.
Настал день отъезда. Мне собраться — подпоясаться. Рано утром нас провожали друзья, родственники. Сестра Варвара вытирала платком глаза, просила писать. Все долго шли за нами, затем остановились и махали платками и картузами до тех пор, пока мы не скрылись за горой.
Я оставлял родной край, где прошли детство, юность, учеба в школе, работа в колхозе. Впереди был незнакомый мир, одновременно притягивающий к себе и тревожащий.
— Ничего, Ванюша, не робей, — успокаивал меня Иван. — Будь смелее. Молодому парню чего бояться? Пойдешь на завод, будешь работать. А захочешь учиться — учись, наука от тебя не уйдет, если сам от нее не дашь тягу.
По прибытии в город брат устроил меня вначале учеником слесаря в паровозное депо завода имени Ф. Э. Дзержинского, потом рабочим на вагоностроительный. Огромные цеха со сложными станками по тонкой обработке металла с их необычным шумом и свистом запомнились навсегда. Здесь я получил первую рабочую закалку. Стремился быстрее овладеть профессией токаря, слесаря, фрезеровщика. В большом коллективе оттачивалось рабочее мастерство. Дух захватывали стахановское движение, социалистическое соревнование.
Еще и теперь, вспоминая те годы, всегда думаю о том, что каждому юноше, готовящему себя к летной или любой другой профессии, где нужна физическая сила, очень полезно смолоду пройти школу трудовой закалки. Труд на заводе, в колхозе, на стройке, а потом служба в армии укрепляют человека, дают зарядку на всю жизнь.
На окраине Днепродзержинска размещался аэродром аэроклуба имени В. С. Молокова. Мы, комсомольцы, с завистью посматривали на пролетающие в стороне самолеты. Кто управляет ими в небе? Как им там, наверху?
Однажды к концу рабочей смены ко мне подошел молодой, энергичный человек. Это был инструктор аэроклуба И. С. Приходько, подбирающий кандидатов в учлеты.
— Учлет — это ученик аэроклуба, — объяснил он, представившись. — Если согласны учиться, можно попробовать пройти комиссию. Подумайте.
Долго думать не стал. Уже на следующий день сообщил о своем согласии. Вскоре по рекомендации заводской комсомольской организации мы, несколько молодых рабочих, с путевками в руках направились в аэроклуб. Учеба начиналась для нас с общего знакомства с настоящим самолетом. Для лучшего усвоения материальной части нам поручили чистить У-2 от пыли, грязи и масла. Делали мы это с огромным старанием и любовью — мыли крылья, фюзеляж, мотор, колеса. Больше тут, правда, старались девчата, особенно Антонина Худякова, веселая симпатичная комсомолка.
Занятия на аэродроме проходили почти каждый день — от простого к сложному. Время, казалось, стоит на месте, не движется. Наконец, первые пробы управления самолетом: руление по взлетной полосе. С места стоянки на линию предварительного старта машину рулит инструктор. Мы выстраиваемся там и ждем его указаний.
— Хвост — взяли! — командует он, и четыре учлета поднимают хвост на плечи. Остальные толкают У-2, упираясь в крылья. — Тронули!..
Таким порядком учлеты катят машину к месту руления. Отбуксировав ее на исходную точку, пытаемся запустить мотор, что было тогда на У-2 не так-то просто. Но вот уже кое-кто самостоятельно запускает двигатели, рулит.
…Наконец, инструктор И. Ф. Мусиенко подает мне команду: садиться в кабину. Быстро привязываюсь ремнем и поднимаю левую руку — сигнал готовности.
— Тронули! — командует Иван Федорович.
Прибавляю газ, самолет медленно катится, подпрыгивает. Веду машину на прямую, делаю пробежку для взлета, совершаю круг. Заруливаю на стоянку.
Неописуемая радость овладевает тобой, когда чувствуешь, что машина подчиняется твоей воле. А перспектива подняться в небо вызывает столько энергии, что хочется учиться и учиться без перерывов на сон и еду.
Вот и первый полет!.. Ощущение необыкновенное. Может быть такое ощущение у птицы, парящей высоко в небе над всем земным.
Домой вернулся счастливый, раскрасневшийся от воз-бужделия. За ужином спрашиваю брата:
— Видел сегодня в небе самолеты?
— Не припомню, — помолчав, отвечает тот. — Хотя, правда, гудело что-то.
Я даже расстроился. Мне, казалось, что весь город наблюдал сегодня за небом и не мог не запомнить четко выведенную цифру «5» на фюзеляже.
