Марк Твен - Автобиография
Первые указания на то, что у него есть такой замысел, сохранились лишь в отчете о разговоре, который состоялся, когда ему было сорок лет, в ту пору, когда у Клеменсов в Хартфорде гостила миссис Джеймс Т. Филдз с мужем. В своем дневнике 28 апреля 1876 года она записывает, что за ленчем Клеменс
«…продолжал говорить об «Автобиографии», которую намеревается написать как можно более полно и искренне, чтобы оставить после себя. Его жена, смеясь, сказала, что она тщательно изучит ее и уберет нежелательные пассажи.
– Нет, – ответил он очень серьезно, почти сурово, – ты ее редактировать не будешь – она появится в том виде, как будет написана, где вся история будет рассказана мною как можно правдивее, – я буду брать из нее отрывки и постепенно публиковать в Атлантике и где-либо еще, но не стану ограничивать себя как в отношении протяженности, так и возраста, о котором я пишу, даже если я ребенок и мне приходит мысль о себе самом сорокалетнем, я включу ее туда»[11].
Это примечательное свидетельство показывает, что у Клеменса уже возникло несколько идей, которыми он впоследствии будет руководствоваться на протяжении тридцати пяти лет при написании автобиографии. Идеи эти, безусловно, связаны между собой: рассказывать абсолютную правду о себе легче, зная, что публикации будет предшествовать собственная смерть, и хаотичность повествования (совершенно независимо от естественной авторской к ней приверженности) поможет укротить собственное побуждение к самоцензуре. Но потребовалось еще тридцать лет, чтобы превратить эти разнообразные идеи в реальную автобиографию.
Примерно год спустя Клеменс фактически приступил к написанию, побужденный к тому (как он вспоминал в 1904 году) разговором со своим хорошим другом Джоном Мильтоном Хэем. Одиннадцатистраничная рукопись, созданная, вероятно, в конце 1877 года, не следует им же самим намеченному плану – пренебрегать хронологией. Озаглавленная «Глава I», рукопись начинается так: «Я родился 30 ноября 1835 года», – и далее следуют краткие воспоминания о событиях детства, в той «почти незаметной деревушке Флорида, округ Монро, штат Миссури»[12]. Но это начало резко обрывается, как будто автор внезапно потерял интерес к повествованию. Как он вспоминал в 1904 году: «Я решил начать мою автобиографию… но решимость растаяла и исчезла спустя неделю»[13].
Однако, забросив «Главу I», Клеменс между 1885 и 1905 годами написал или надиктовал дюжины две коротких автобиографических заметок, которые отражают только его интерес в конкретный момент, а не хронологию всей жизни[14]. Несколько из них имели заголовки, обозначавшие их как «Обрывки», или «Выдержки», из автобиографии. Горстке других он присвоил номера: «Глава II» (1897–1898), «Глава XIV» (1898), «Глава IX» (1900), «Глава IV» и «Глава XVII» (1903). Клеменс, несомненно, создал и другие пронумерованные главы, которые были впоследствии утеряны или уничтожены. Глава XII, к примеру, была набросана вчерне, но осталась ненайденной – крайне маловероятно, что он произвел их целых семнадцать. Знаменательно, что, будучи расположены в нумерационном порядке, эти главы по содержанию действительно грубо-приблизительно следуют хронологии – не отражая, однако, в точности хода времени. Клеменс предстает четырнадцатилетним и в главе IV, и в главе IX, но между главами IX–XIV он взрослеет от четырнадцати до тридцати, а затем, к главе XVII, – до шестидесяти двух лет. Тем не менее это грубое приближение – именно то, чего и следовало ожидать, коль скоро нумерация глав была лишь предварительной. Автор решил не писать главы в нумерационном порядке, но ясно, что его конечной целью было расположить их в хронологической последовательности.
Две из этих глав наводят на схожие размышления. Глава II («Автобиография [выборочные отрывки]») начинается с шутливой дискуссии на тему родоначальников семьи Клеменс, далее переходит к инциденту, произошедшему в Берлине в 1891 году, и завершается выразительным описанием идиллических летних каникул, проводимых Клеменсом на ферме его дяди недалеко от Флориды, штат Миссури. А «Обрывки из моей автобиографии. Из главы IX» подробно излагают два эпизода из отрочества Клеменса, когда ему было четырнадцать лет (1849–1850), но завершается каждая история гораздо более поздними событиями: первое произошло в Калькутте в 1896 году, когда автору был шестьдесят один год, а второе – в Лондоне в 1873 году, когда ему было тридцать восемь[15]. В обоих случаях Клеменс для естественного завершения этих повествований счел необходимым перескочить на несколько десятилетий вперед. Это решение сопоставить ранние воспоминания с более поздним жизненными опытом помогает объяснить, почему Клеменс отвергал идею полностью хронологизированного изложения.
Первые эксперименты с диктовкой (1885)
Хотя Клеменс уже с 1873 года диктовал секретарю письма и краткие памятки, но испробовал он этот метод для литературного повествования не ранее 1885 года. В марте того года он записал в своей записной книжке:
«Найти стенографистку в Нью-Йорке и сразу же начать свою автобиографию и продолжать ее в течение лета.
Это приводит мне на память, как Сюзи в возрасте тринадцати лет (1885) по собственному почину начала писать мою биографию, и наполняет меня гордостью и благодарностью. Сегодня за завтраком я заметил, что если я, как может показаться, говорю в приподнятом стиле, то надо помнить, что здесь присутствует мой биограф. После чего Сюзи пришла в голову уникальная мысль усадить меня и заставить говорить специально для этой биографии!»[16].
Предложение Сюзи, без сомнения, послужило катализатором решения Клеменса поэкспериментировать с диктовкой, но была еще одна причина его интереса к этому способу литературного творчества. Его друг Улисс С. Грант[17], умирая от рака горла, работал над рукописью своих «Личных мемуаров». Как постоянный гость дома Гранта в Нью-Йорке Клеменс знал: Грант опасается, что умрет, не успев завершить свою книгу. Он предложил Гранту для облегчения задачи нанять стенографистку. Грант поначалу возражал, но позже согласился попробовать. Эксперимент начался «с полным успехом», но болезнь Гранта затрудняла речь, и значительная часть рукописи была в конечном счете написана им собственноручно[18].
Бесспорно, вдохновленный опытом Гранта, в начале мая Клеменс попросил своего друга и бывшего импресарио его лекций Джеймса Редпата побыть его стенографом. «Мне кажется, мы сможем сделать это чертовски приятным», – писал он Редпату, показывая, что начинал провидеть необходимость в отзывчивом слушателе при диктовке. Он выразил эту мысль вполне определенно шесть лет спустя, в письме к Уильяму Дину Хоуэллсу[19], когда заключил, что не смог бы «писать литературу» с помощью звукозаписывающего фонографа Томаса Эдисона, «потому что тот не имеет никаких мыслей и никакого таланта к отточенности или изяществу беседы», а просто «серьезен и неулыбчив как черт»[20]. В течение следующих нескольких недель Твен диктовал подробные отчеты о своих отношениях с Грантом и о его переговорах по поводу публикации «Мемуаров» в издательстве «Чарлз Л. Уэбстер и Ко» (его собственной издательской фирмой), защищаясь от обвинений, что он несправедливо лишил этой возможности издательство «Сенчури кампани». Но, перечитав некоторые машинописные тексты, созданные Редпатом по стенографическим заметкам, он нашел результат далеким от удовлетворительного. Он писал Генри Уорду Бичеру:
