Сергей Есин - Дневник 1984-96 годов
3 марта. В Ленинграде потеплело. Моя работа над повестью о В.И.Л. остановилась. Накупил много книг, читаю. Вчера ездил в Выборг. Это уже второй раз, но надо обязательно поехать летом. Посмотреть парк Монрепо. Город расположен на островах. Был в Замке. На обратном пути прочел путеводитель. Интересно.
Накануне видел "Тщетную предосторожность" в Малом оперном театре. Я люблю ходить в театры в Ленинграде: здесь еще не перевелась эта театральная потребность. В Москве ходят из-за моды. Музыка скупая, танцевали хорошо, но без личностного оттенка, как надо бы в театре, а потому скучно. Исключение составляют характерные роли. Запомнился Г. Судаков — Мишо.
В Москве, по словам Вали, идет свистопляска с "Имитатором". 3вонили Фокин и Ширвиндт. Оба готовы ставить в театре, я ничего решать не буду, пусть все идет само по себе.
4 марта, понедельник. Сложность моей новой ленинской повести в том, что я поставил для себя задачу не повторяться: быть ближе к монологу В.И. И еще сложности: сливки-то сняты, снято все внешнее, значит, надо строить на внутреннем интересе, на знаниях. Очень много последнее время читаю. Удастся ли все соединить, спаять, сделать интереснее? Недавно оглянулся: времени-то осталось мало, надо браться за дело.
16 марта, суббота. Я — в Костроме. Десятого уехал из Ленинграда.
Валя приезжала на праздники, а на следующий день собрался к Виктору и Ире Симакиным.
В день отъезда объявили о смерти К.У. Черненко. Уже в Костроме смотрел по ТВ, как покойного сухо и без интереса хоронили по большому ритуалу. Понравилось лицо Горбачева — спокойное, уверенное в себе, и его речь, объясняющая какую-то спокойную истину. После В.И. Ленина — это первый юрист у руля государства и, пожалуй, первый, получивший нормальное университетское образование. Смотрится Горбачев преемником Ю. Андропова, о котором не забыли и вспоминают с уважением. Будет ли через год кто-нибудь помнить о Черненко?
В Костроме кисну. Прочел книгу певца Николая Гедды. Хороши страницы о Караяне: жесткая точка зрения. Витя поставил очень хороший спектакль "Васса Железнова". Сравнивая с ним мою "Гибкую пластинку" и шукшинских "Петухов", я понимаю, что это были лишь подходы. Жаль, что кое-где артисты не дотягивают, читается лишь возможность…
В Костроме одновременно со мной был Валера Подгородинский, начальник управления из министерства. Подначил его выдвинуть "Вассу" на Госпремию.
Пишу очерк о Л. Свердловой, может быть, со временем написать маленькую книжечку "Костромичи"? Свердлова замечательно играла в моем спектакле.
С отдельной бумажки, на которой в театральном музее в Ленинграде я делал заметки, переписываю. Из поденной книги Александринки: "Государь Император с наследником внезапно соизволил присутствовать и был чрезвычайно доволен, хохотал от всей души.
Пьеса весьма забавна, только нестерпимо ругательство на дворянство, чиновников, купечество. Актеры, и в особенности Сосницкий, играли превосходно. Вызваны: Автор, Сосницкий, Дюр. В воскресенье 19 апреля".
Это "Ревизор". Автор — Гоголь. Император сочинителю подарил кольцо с бриллиантом. Вот как умели держатъ идеологический удар и отводить его.
4 мая, Обнинск. Надо бы начать писать дневник регулярно. С 30-го апреля по 3 почти мая провел в доме творчества кинематографистов в Болшево. И ситуация, и народ все те же, привычные. Из новых людей познакомился с Гр. Гориным. Безумно смешно рассказывал, как Андрей Миронов разыгрывал его по телефону. Григорий должен был уезжать в Женеву на какие-то съемки, а Миронов из Перми (с акцентом) допытывался: почему г-н Горин едет без "мадам". Вечером Е. Сидоров, я и Миша Козаков спорили о Евтушенко. У Миши проскальзывает некая зависть. У нас с Женей единая позиция. Евтушенко из времени не вынешь, его маска — слагаемое наших дней: как "Битлы", как сборище на Маяковской.
Пишется плохо, как и всегда, когда я между многими делами: пьесы по "Имитатору", спектакль пойдет в театре Ермоловой, (право постановки я отдал В. Фокину, забрав у Табакова, которому тоже сначала обещал. На афише будут стоять два имени: мое и С. Михалкова. Он — паровоз) и новой пьесой "Сороковой день". В министерстве, в сценарной коллегии, с прохождением пьес те же трудности. Все рутинно.
23 июля, Сочи. В том же цековском санатории. Я — муж своей жены, поэтому и здесь. Сегодня утром — приехали с В.С. вчера — уже кружочек пробежал. Кто мог подумать, что в 50 лет могу бегать трусцой! Снова в "ухоженном буржуазном садке": только соков в киоске сортов десять-пятнадцать, среди них есть мне неведомые, например, боярышниковый.
Вечером ходил на "Творческий поиск Владимира Высоцкого". Много пленок с телевидения — перевели в кино, неизвестных: из Венгрии, из учебных фильмов. Очень талантливый человек, но много невнятицы. Часто интерес возникает на уровне протеста или социальной нескромности. Ведут: некий "искусствовед", актер Театра на Таганке, журналист из "Литгазеты" и "артист МХАТ" Всеволод Абдулов. Зал был почти полон, хотя в стране интерес к Высоцкому утихает — он с магнитофонов сходит. В своих выступлениях ведущие с провинциальным почтением похваливали товар. Например, что песни Высоцкого, даже заказанные для фильмов, не входили в картины, потому что своим содержанием как бы фильм исчерпывали. Я все же думаю, что феномен Высоцкого больше связан с его личностью, маской, его театральной грубостью и приблатненностью во времена тиши и глади. Своей судьбой поэт оплатил эти два с полтиной с каждого за нынешний концерт.
В машине я часто слушаю Высоцкого. Чем-то меня он околдовывает. Смесью литературной наглости (где другой литератор поискал бы тонности или постеснялся вторичного, он берет и повторяется или ставит самое расхожее, но, как у таланта, у него все в строку) и провидческого озарения. Сколько схожего… "Мне руку поднял рефери, которой я не бил…?"
В тетрадке, где все это писалось, вклеены театральные билеты, между страниц лежат записочки и письма читателей. Здесь же и интервью из "Советской России", которое Льву Колодному дал отец Высоцкого. Не приведи Господь родителям давать интервью о покойных детях. Остановиться здесь трудно: Высоцкий за концерт брал 70–80 рублей, теперь 2,50 перемножим на огромный зал санатория.
27 июля. Сочи. Обстоятельства жизни обычные, но с В.С. не ругаемся. Валя много пишет, для нее существует только работа. Что-то изобретает даже на отдыхе. Доделал — в первом приближении — все, что связано с новой повестью о В.И. Ленине. Был в санаторской библиотеке, взял два тома. Видимо, в этом учреждении, где отдыхает просвещенная партийная элита, я оказался первым, кто этого автора востребовал. Читал март-июнь 1917. Все же дерзкий я парень, поскольку у самого моего героя все сочнее, ярче, гуще. И опять поразился, как мало мы знаем.
