Юрий Дружников - Пушкин. Изнанка роковой интриги
Модзалевский называет его просто «Архип (крепостной Пушкиных)». «О спутнике Пушкина, Архипе Курочкине, – писал Цявловский, – мы не имеем никаких сведений. Можно только отметить, что эту фамилию носит в «Капитанской дочке» казак, паривший Пугачева, и в «Барышне-крестьянке» – Акулина Петровна»[16]. На самом деле сведения о Курочкине существовали, и Цявловский позже сам отметил свою ошибку[17].
К характеристике, данной Пушкиным в билете, можно прибавить, что Курочкин назывался еще Архипом Кирилловым (по отцу). В росписи церкви погоста Вороничи читаем: «…Значатся в числе 240 дворов… помещицы Надежды Осиповой жены Пушкиной, сельца Михайловского дворовые люди… Архип Кириллов 43 лет, жена его Аграфена 43 лет…»[18]. У Архипа был сын Александр, которого посадили, и он находился под следствием. О том, что по окончании следствия его могут выпустить, разузнал и писал старосте Михайловского Петру Павлову муж сестры поэта Николай Павлищев. Отец Сергей Львович наказывал дочери следить за Архипом, «чтоб он заботился о дорожке и цветах»[19].
Когда за Пушкиным прибыли жандармы везти его в Моcкву на прием к царю, Архипа послали в Тригорское за пистолетами, которые барин решил взять с собой[20]. Из Петербурга Пушкин писал своей соседке Осиповой, назвав Архипа в числе «наших людей в Михайловском» и подозревая, что этот дворовый притырил ящик с его вещами. Павлищев докладывал из Михайловского, что староста с Архипом поймали порубщика в лесу, а затем – что он (Павлищев) сделал садовника Архипа заведующим частью хозяйства. На нем – «птицы, пчелы, счет и приплод скота, масло, шерсть, лен, пряжа, огороды, сад, дом и надзор за дворнею»[21].
По всему видно, был Архип мужиком сообразительным, коль выбился в начальники.
В известном справочнике Л.А. Черейского «Пушкин и его окружение» значатся два Архипа, и оба по фамилии Курочкины: один крепостной Осиповой в Тригорском, другой – крепостной Пушкиных в Михайловском[22]. Архип № 1, если верить справочнику, рождения около 1800 года, записан Пушкиным в билет; Архип же № 2 – садовник в Михайловском, без года рождения.
Изготовление дубликата Архипа – ошибка. Единственный Архип, крепостной матери Пушкина, родился примерно в 1780—82 году. Может быть, это раздвоение объясняется известной тенденцией советской пушкинистики окружить Пушкина как можно большим количеством простых людей из народа? У Архипа был брат Павел, но и он тут ни при чем. Что касается Хохлова – то это сам Пушкин, сомнений не было никогда. Он прибавил себе три года, поскольку выглядел старше, чем был на самом деле, а рост прибавить при всем желании никак не мог. Цявловский опубликовал в «Литературной газете» 6 июня 1934 года заметку под названием «Пушкин – Хохлов», но, не обратив внимания, что точный рост свой указал Пушкин, ссылается на рост, записанный Чернецовым.
Итак, свой точный рост указал сам Александр Сергеевич: два аршина четыре вершка – реальный рост, без каблуков. Он не мог быть в цилиндре и туфлях на каблуках, в каких являлся в свете, то есть проводя время с братом и, тем более, когда позировал художнику у графа Кутайсова. Может, он надел валенки или лапти, надо же выглядеть настоящим крестьянином!
Особенности русской арифметики
Современному читателю рост два аршина четыре вершка ничего не говорит, и я решил перевести его в метрическую систему. Не тут-то было! Уникальность России в том, что даже простые меры длины в ней уникальны и, как говорится, без пол-литры не разберешься. Придется ради простого дела пуститься в глубины проблемы.
Персидское слово «арш» стало в татарском «аршин» и пришло в русский язык в XVI веке, а до того на Руси мерили локтем. В аршине четыре пяди (или четверти), как уточняет Владимир Даль, одна треть сажени. Великая вещь русский авось! В обиходе аршин – это длина всей руки от плеча или… вольный шаг человека. При таких-то измерениях пословицы гласят: «Аршин не солжет» и «Мера делу вера». Уж больше подходят «Семь аршин говядины да три фунта лент» – поговорка о бессмыслице – и «Побоев на аршине не смеряешь». Петр Первый установил, что в аршине 28 английских дюймов, но шведский профессор упрекнул его в неточности.
Вершок, в отличие от аршина, слово русское, появилось оно в виде добавления к слову «аршин». У Даля «вершок» найти трудно, в статье «Верх» это «верх перста», пальца. Смысл – в излишке чего-либо: скажем, «насыпать зерно верхом», не скупиться (поэтому вершок «с небольшим» в мемуарах Льва Пушкина – нелепица). «Два верха» означало «два вершка» – уже щедрость. Путаница в том, что в русском локте было 10 и две трети вершка, а в татарском аршине 15 или 16 вершков. Даль говорит, что в аршине 16 вершков.
В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона имеются таблицы перевода русских мер в иностранные метрические[23]. Согласно таблицам, 1 русский аршин равен 711,19 миллиметра, а 1 вершок – 44,449 миллиметра. Таблицам более ста лет. Предполагая по наивности, что научный прогресс способствует более точным знаниям, обращаюсь в современные энциклопедии. В третьем издании БСЭ (1970) и в Советском энциклопедическом словаре (1990) «аршин» из татарского превращен в тюркский и размеры неточно округлены: аршин – 71,12 сантиметра, а вершок (говорится, что он был равен длине фаланги указательного пальца) – 4,45 сантиметра.
Таким образом, пришлось считать по таблицам прошлого века, которые точнее советских. Рост Пушкина, что указан его братом Львом, 164,5 сантиметра «с небольшим», а записанный Чернецовым – 166,7. Рост, который указал для полиции сам Александр Сергеевич, 160 сантиметров. На деле Пушкин был ниже, чем указал Лев, на 4,5 сантиметра и ниже по сравнению с чернецовской меркой на 6,7 сантиметра. Хочется сделать нашего Пушкина повыше; не потому ли пушкинистика игнорирует Хохлова?
Читатель вправе поморщиться и сказать: «Ну, ладно! Великий Пушкин был длиной тела 160 сантиметров. Какое, черт побери, отношение имеет это к стихам, прозе да и вообще ко всему, связанному с поэтом? Что нам за дело до его роста?»
Хочется сразу ответить: никакого! Рост у поэта был маленький, но не карликовый, особенно если учесть, что люди тогда были пониже ростом. Однако по сложившейся за два века традиции в Пушкине нам важно абсолютно все, включая рецепт на лекарство, которым он лечил гонорею. И его рост требовал уточнения, чтобы занять свое маленькое место в биографии большого поэта.
Тут можно бы остановиться, а все ж добавлю: Пушкин почему-то сказал, что маленький рост – «самый глупый». Над этими двумя словами я задумался и потому морочу вам голову.
«Самый глупый рост»?
На что обращаете вы внимание прежде всего, встречая незнакомого человека? Вероятно, сперва на то, что сразу бросится в глаза (беру наугад): корона на голове, борода до пояса, сигара во рту, яркий бант на шее, голубой цвет волос, чрезмерное декольте, костыли. Рост отметите сперва, если только перед вами коротышка или великан. Пушкин воспринимал людей иначе. Для него, с его необычайным даром метких характеристик, рост любого человека был первой и, значит, главнейшей приметой. Именно рост в описании героя для инженера человеческих душ Пушкина – прежде всего! И еще: внимание поэта занимал в основном рост мужчин. Рост женщин он указывал реже, но обязательно отмечал, если женщина высокого роста. Типажи его легко сортируются на три группы: среднего роста, высокого и маленького.
Герои среднего (он иногда писал середнего) роста. В «Записках бригадира Моро-де-Бразе», когда тот встречает нового человека, Пушкин замечает: «Он был среднего роста, сложен удивительно стройно…». «История Пугачева» – о Пугачеве: «Незнакомец был росту среднего, широкоплеч и худощав», а несколькими страницами позже, видимо, забыв, что про рост уже сказано, повторяет: «Он был сорока лет от роду, росту среднего, смугл и худощав…». В «Капитанской дочке», писавшейся одновременно с исследованием о Пугачеве, повторяется уже знакомое: «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч».
Вот Белкин, под именем которого сперва скрылся Пушкин, публикуя сборник повестей: «Иван Петрович был росту среднего…». Исправник составляет приметы Дубровского: «От роду 23 года, роста середнего…». В «Борисе Годунове»: «А росту он (Гришка. – Ю.Д.) среднего, лоб имеет плешивый…». И даже пародийное обобщение всех жителей: «Обитатели Горюхина большей частию росту середнего…».
У высоких людей Пушкин отмечает рост обязательно. О генерале: «Я увидел мужчину росту высокого…». «Впереди стоял комендант, старик бодрый и высокого росту…»; наперсник Пугачева – «был высокого росту…». Художник в «Египетских ночах»: «Он был высокого росту…». О Кирджали: «Он был высокого росту…». В «Дубровском» – об отце: «Вошел, насилу передвигая ноги, старик высокого роста…». О «Железной маске»: «Некто, высокого росту…». В «Арапе Петра Великого», о царе: «В углу человек высокого росту…»; сам арап, предок, которым поэт гордился: «Красивый молодой человек высокого росту» (что, кажется, неправда).
