Епископ Евдоким (Мещерский) - Святые минуты. Примеры благочестия и добродетели, извлеченные из житий святых
32. Сказывали об авве Арсении. Однажды, когда он сделался болен в Скиту, пришел пресвитер и перенес его в церковную больницу, положил его на постель, и небольшая подушка была у него под головою. И вот один старец пришел посетить авву Арсения. Увидев его на постели и под головою у него подушку, соблазнился и сказал: «Таков-то авва Арсений, вот на чем он почивает!» Пресвитер отвел его в сторону и спросил: «Какая у тебя была работа в деревне?» Он сказал: «Я был пастухом». «Как ты жил?» – спросил опять пресвитер. Он отвечал: «В больших трудах жил я».
Пресвитер спросил его: «А ныне как живешь ты в келье?» Старец отвечал: «Ныне живу я гораздо спокойнее». Тогда пресвитер говорит: «Видишь ли ты этого авву Арсения? В мире был он отцом царей[1]: тысячи слуг, опоясанных золотом, все в ожерельях, все в шелку, предстояли ему, и драгоценные ковры были под ногами его! Ты, будучи пастухом, не имел в мире того успокоения, которое теперь имеешь; а он имел в мире все удовольствия, теперь же не имеет их. Итак, ты теперь покоишься, а он терпит нужду». Услышав это, старец пришел в сокрушение, поклонился и сказал: «Прости мне, авва, согрешил я. Совершенная правда, что авва Арсений смиряется, а я покоюсь». И, получив пользу, старец удалился.
33. Авва Даниил сказывал: «Авва Арсений, приближаясь к смерти, завещал нам: не заботьтесь делать по мне вечери любви. Ибо, если я приготовил для себя эту вечерю, то найду ее».
34. Когда приближалась кончина аввы Арсения, ученики его пришли в смятение. А он говорит им: «Еще не настал час, когда же настанет, скажу вам. Но я буду судиться с вами на Страшном Суде, если вы отдадите кому-либо останки мои». Они сказали: «Что же нам нужно делать? Мы не знаем, как похоронить тебя». Старец отвечал им: «Неужели не знаете, как привязать к ноге моей веревку и тащить меня на гору?»
35. Старец обыкновенно говаривал: «После бесед я часто раскаивался, а после молчания – никогда».
36. Сказывали также, что во все время жизни своей, сидя за рукоделием, он имел платок на груди, по причине слез, падавших из очей его. Авва Пимен, когда услышал, что он почил, прослезившись, сказал: «Блажен ты, авва Арсений, что оплакал себя в здешнем мире!» Ибо кто здесь не плачет о себе, тот будет вечно плакать там. Итак, необходимо плакать или здесь – добровольно, или там – по причине мучений.
37. Авва Агафон говорил также, что без соблюдения заповедей Божиих человек не успеет ни в одной добродетели.
38. Рассказывали еще, что авва Агафон часто переселялся из одного места в другое, имея в сумке только свой ножичек.
39. Еще братия спросили его: «Какая, отец, добродетель в подвижничестве труднее других?» Он отвечал им: «Простите мне, я думаю, нет другого такого труда, как молиться Богу. Всегда, когда только захочет человек молиться, враги стараются отвлечь его; ибо знают, что ничто так им не противодействует, как молитва к Богу. Во всяком подвиге, какой бы ни предпринял человек, после усиленного труда получает он успокоение, а молитва до последней минуты жизни требует борьбы».
40. Авва Агафон шел однажды со своими учениками. Один из них, нашедши на дороге небольшой зеленый чечевичный стручец, говорит отцу: «Отче, велишь ли мне взять его?» Старец с удивлением посмотрел на него и сказал: «Разве ты положил его тут?» Брат отвечает: «Нет!» Старец сказал: «Как же ты хочешь взять то, чего не клал?»
41. Один брат, пришедши к авве Агафону, сказал: «Позволь мне жить с тобою». Идучи же к нему, нашел он на пути немного селитры и принес с собою. Старец спросил: «Где ты взял селитру?» «Я нашел ее на дороге, когда шел сюда, и взял ее». Старец сказал ему: «Если ты шел жить со мною, то для чего взял то, чего не клал?» И послал его отнести селитру туда, где он взял ее.
42. Сказывали об авве Агафоне, что он провел три года, держа во рту камень, пока не научился молчанию.
43. Тот же авва Агафон говорил: «Я никогда не давал вечери любви, но подавать и принимать советы – было для меня вечерею любви. Ибо думаю, что сказанное на пользу брату заменяет приношение плодов».
44. Когда авва Агафон видел какое-нибудь недоброе дело и помысл побуждал его к осуждению, говорил он самому себе: «Агафон, не сделай сам того же». И таким образом помысл его успокаивался.
45. Он же говорил: «Гневливый человек, хотя бы мертвого воскресил, не будет угоден пред Богом».
46. Когда братия говорили о любви, авва Иосиф сказал: «Знаем ли мы, что такое любовь?» И рассказал об авве Агафоне следующее. Имел он ножичек; брат пришел к нему и похвалил ножичек. Авва Агафон не дал ему выйти от себя, пока он не взял ножичка.
47. Авва Агафон сказал: «Если бы я нашел прокаженного и мог отдать ему свое тело, а его тело взять себе, охотно бы сделал это. Ибо такова совершенная любовь».
48. Еще рассказывали об авве Агафоне. Пришедши однажды в город для продажи своих вещей, нашел он лежащего на улице странника, о котором никто не заботился. Старец нанял для него небольшой покой, остался при нем, платил за покой из денег, получаемых за рукоделие, а что затем оставалось, употреблял на другие нужды больного. Старец пробыл с больным три месяца, пока он не выздоровел, и после возвратился с миром в свою келью.
49. Однажды авва Агафон шел в город для продажи небольших сосудов и находит на дороге прокаженного. Прокаженный спрашивает его: «Куда идешь?» Авва Агафон отвечает ему: «В город, продавать сосуды». Прокаженный сказал ему: «Сделай милость, снеси и меня туда!» Старец поднял его и принес в город. Больной сказал: «Положи меня там, где ты будешь продавать сосуды». Старец сделал так. Когда он продал один сосуд, прокаженный спросил его: «За сколько ты его продал?» Старец назвал цену. Больной сказал: «Купи мне пирог». Старец купил. Потом продал другой сосуд. Больной опять спросил: «Этот за сколько?» «За столько-то», – отвечал авва Агафон. Больной сказал: «Купи мне еще такой же пирог». Авва Агафон купил. Наконец, когда старец продал все сосуды и хотел идти назад, прокаженный спросил его: «Ты идешь?» «Да», – отвечал старец. Больной сказал ему: «Сделай милость, отнеси меня опять туда же, где взял!» Старец взял его и отнес на прежнее место. И говорит ему тогда прокаженный: «Благословен ты, Агафон, от Господа на небе и на земле!» Агафон посмотрел, но уже никого не видел: ибо это был Ангел Господень, пришедший испытать его.
50. Один брат спросил авву Аммона: «Скажи мне что-нибудь в наставление». Старец отвечает ему: «Пойди учись иметь такие мысли, какие имеют преступники, находясь в тюрьме. Они всегда спрашивают других: «Где судия? Когда он придет?» И плачут от ожидания. Так должен и монах непрестанно внимать себе и обличать душу свою, говоря: «Увы мне! Как я предстану на Суд Христов и чем буду оправдываться пред Ним?» Если всегда будешь так размышлять, можешь спастись».
51. Авва Аммон говорил: «Четырнадцать лет провел я в Скиту и молился Богу днем и ночью о том, чтобы Он даровал мне силу победить гнев».
52. Один из отцов рассказывал: «В Келиях[2] был трудолюбивый старец, который одевался в рогожу. Пришел он однажды к авве Аммону; тот, увидев его одетым в рогожу, сказал: «Не принесет она тебе никакой пользы».
53. Однажды авва Аммон, собравшись переехать через реку, нашел готовое судно и сел в него. Он имел у себя связку пальмовых ветвей и во все время, пока был в лодке, плел плетенку и опять расплетал ее, доколе переправился. Братия, поклонившись ему, спросили: «Для чего ты это делал?» Старец отвечал им: «Для того, чтобы мысль не была у меня в постоянном напряжении». Вот пример, с какою осторожностью надо нам идти по пути Божию!
54. Однажды авва Аммон пошел посетить авву Антония и сбился с пути. Присевши, он немного соснул; потом, встав от сна, молился Богу так: «Молю Тебя, Господи Боже мой, не погуби создания Твоего!» И явилась ему как бы человеческая рука, висящая с неба, которая показывала ему путь до тех пор, пока он пришел и стал у пещеры аввы Антония.
55. Авва Антоний предсказывал авве Аммону, говоря: «Ты успеешь в страхе Божием!» Потом вывел его из кельи, указал ему камень и сказал: «Брани этот камень и бей его». Аммон сделал это. Авва Антоний спросил его: «Что, камень ничего тебе не сказал?» «Ничего», – отвечал Аммон. «В сию меру придешь и ты», – сказал ему тогда авва Антоний. Что и исполнилось. Авва Аммон так усовершился, что от множества доброты не знал зла. Когда сделался он епископом, привели к нему девицу, зачавшую во чреве, и сказали ему: «Такой-то сделал это; наложи на них эпитимию». Аммон, знаменовав крестом чрево ее, велел дать ей шесть пар полотенец и сказал: «Когда придет время родить, не умерла бы она сама или дитя ее и было бы в чем похоронить их». Обвинявшие девицу сказали ему: «Для чего ты это сделал? Наложи на них эпитимию». Но он отвечал им: «Смотрите, братия, она уже близка к смерти, что же я должен с нею сделать?» – и отпустил ее. Так старец никогда не осмеливался осуждать кого-либо.
56. Некогда авва Аммон пришел в одно место обедать. Там был человек, о коем носилась худая молва. Случилось, что шла одна женщина и зашла в келью брата, о котором была худая молва. Жители места того, узнав об этом, произвели тревогу и собрались выгнать его из кельи. Но узнав, что епископ Аммон находится тут, пришли и просили его пойти с ними. Брат, как скоро узнал об этом, скрыл женщину в большую бочку. Когда народ пришел, авва Аммон узнал о случившемся, но для Бога скрыл дело и, вошедши, сел на бочку и велел обыскать келью. Когда же обыскали и не нашли женщины, авва Аммон сказал: «Что это значит? Бог да простит вам!» И, помолившись, велел всем выйти, а брату, взяв его за руку, сказал: «Брат, внимай себе!» И, сказав это, удалился.
