Елена Кочемировская - 50 знаменитых самоубийц
Именно тогда Акутагава окончательно утверждается в решении уйти из жизни. Вообще-то, его давно привлекала идея самоубийства, он даже когда-то провел эксперимент: сдавил себе горло веревкой и стал следить по секундомеру, сколько времени ему потребуется, чтобы умереть. Через две минуты двадцать секунд сознание начало меркнуть, и Акутагава на этом остановился – способ самоубийства путем удушения ему не понравился.
Многие новеллы Акутагавы посвящены христианству, встрече японской культуры и католичества, Востока и Запада… Изучение Библии, осмысление жизни Христа и христианских догматов только укрепляют решимость писателя покончить с собой: «…Я не считаю самоубийство грехом, в чем убеждены рыжеволосые, – пишет он в своем «Письме к другу». – Шакья-Муни (Будда. – Прим. авт.) в одной из своих проповедей одобрил самоубийство своего ученика… Люди, решительно совершавшие… самоубийство, должны были в первую очередь обладать мужеством».
И Акутагава проявил мужество, как он его себе представлял. Он долго готовил свое самоубийство – иероглиф Дракона, совершенного существа, под которым Рю родился и прожил яркую жизнь, требовал, чтобы последний росчерк кисточки был совершенен:
«…Первое, о чем я подумал, – как сделать так, чтобы умереть без мучений. Разумеется, самый лучший способ – повеситься. Но стоило мне представить себя повесившимся, как я почувствовал переполняющее меня эстетическое неприятие. Не удастся мне достичь желаемого результата, утопившись, так как я умею плавать. Но даже если паче чаяния мне бы это удалось, я испытаю гораздо больше мучений, чем повесившись. Смерть под колесами поезда внушает мне то же эстетическое неприятие, что и повешение. Застрелиться или зарезать себя мне тоже не удастся, поскольку у меня дрожат руки. Безобразным будет зрелище, если я брошусь с крыши многоэтажного здания. Исходя из всего этого, я решил воспользоваться снотворным. Умереть таким способом мучительнее, чем повеситься, но зато не вызывает того отвращения, как повешение, и, кроме того, не несет опасности, что меня вернут к жизни…
Следующее, что я продумал, – это место, где покончу с собой… Я тревожился, как бы из-за самоубийства мой дом не стал пользоваться дурной славой… Я хочу покончить с собой так, чтобы, по возможности, никто, кроме семьи, не видел моего трупа.
И последнее. Я постарался сделать все, чтобы никто из семьи не догадался, что я замышляю покончить с собой. После многомесячной подготовки я, наконец, обрел уверенность. (Я вдаюсь в такие мелочи потому, что пишу не только для тех, кто питает ко мне дружеское расположение. Я бы не хотел быть виновником того, чтобы кого-то привлекли к ответственности по закону о пособничестве в совершении самоубийства…)
Я хладнокровно завершил подготовку и теперь остался наедине со смертью…»
24 июля 1927 г. в возрасте тридцати пяти лет Рюноскэ Акутагава покончил с собой. Его путь – от начала литературной славы до смертельной дозы веронала оказался очень короток – всего 12 лет. В 1935 г. писатель и издатель Кикути Кан учреждает ежегодную премию имени Акутагава Рюноскэ, которой и по сей день удостаиваются талантливые молодые литераторы Японии.
АНТИСФЕН
«Принято думать, что толпы оборванных молодых людей, которые слоняются по дорогам и улицам больших городов, появились только в нашу эпоху, пресыщенную цивилизацией. Между тем античный мир тоже знал своих хиппи; они во многом были похожи на нынешних, хотя, в отличие от них, исповедовали ясную и законченную философию опрощения».
о. Александр Мень, История религии. Т. 6«В жизни своей, Антисфен,
ты псом был недоброго нрава,
Речью ты сердце кусать лучше, чем
пастью, умел…»
Сократ оставил достойных продолжателей своих идей. Одним из них стал его ближайший друг и ученик Антисфен. Антисфен и смерть выбрал достойную памяти учителя – по легенде, достигнув глубокой старости, он закололся кинжалом.
Открытым остается вопрос относительно возраста, в котором Антисфен ушел из жизни: по одним сведениям, он умер около 370 г. до н. э., а по другим – не менее достоверным, – около 336 г. до н. э. Разброс, как видим, значительный. То же и с датой рождения – не то 455 г. до н. э., не то 445 г. до н. э, а то и вообще 435 г. до н. э. В общем, непонятно, когда родился, и тем более, когда умер.
Надо сказать, что вся эта неразбериха с датами, скорее всего, только порадовала бы Антисфена – очень уж он не любил людей и, подобно настоящему псу, кидался на всякого, кто ему не нравился, как по вздорности характера, так и из философских соображений. Вообще, по отзывам современников, Антисфен был настолько же необычным, насколько и неприятным человеком (хотя его ученик Диоген Синопский, о котором пойдет речь в другой статье, намного превзошел своего наставника).
Антисфен, сын афинского гражданина Антисфена, не был чистокровным и свободнорожденным афинянином – его родила фракийская рабыня, и потому он не имел гражданства. Очевидно, он страдал от своего «нечистого» происхождения, поскольку всю жизнь желчно высмеивал афинян, которые гордились чистотою крови, заявляя, что они ничуть не родовитее улиток или кузнечиков. Себя Антисфен кокетливо называл «непородистым псом», но когда его попрекнули тем, что он происходит не от свободнорожденных родителей, ответил: «Но ведь и атлетами мои родители не были, а я тем не менее атлет».
О детстве Антисфена нет никаких сведений. В юности он учился у знаменитого ритора и софиста Горгия, а потом примкнул к Сократу. Антисфен был настолько увлечен беседами с Сократом, что ежедневно ходил к нему из Пирея, расположенного в нескольких километрах от Афин, и даже убеждал своих учеников вместе с ним учиться у афинского мудреца.
Цицерон, древнеримский оратор, как-то сказал, что после разговоров с Сократом у разных людей складывались самые неожиданные и далекие друг от друга воззрения. Антисфен – лучший тому пример: Сократ оказал на него огромное влияние, но его философские взгляды очень далеки от идеалов учителя. Сократ свято чтил законы и традиции города (и даже лишил себя жизни, соблюдая их), а Антисфен их желчно высмеивал. Умозрительные поиски философа тоже не слишком интересовали ученика.
Главным Антисфен считал «искусство жить», и именно этому он хотел научиться у Сократа. В знаменитом философе его восхищали выдержка, мужество, непритязательность и умение оставаться счастливым в нужде. Все это, в глазах Антисфена, было вершиной человеческого достоинства и добродетели.
Антисфен старался во всем подражать учителю, а иногда был даже не прочь перещеголять его в «простоте». Так, например, он стал носить лишь один дырявый плащ, сквозь который просвечивало голое тело; Сократ, видя это, заметил: «Сквозь плащ просвечивает твое тщеславие». Тем не менее он любил этого одаренного, хотя и вздорного человека и в последний день жизни пожелал видеть Антисфена среди самых близких людей. После казни Сократа Антисфен нашел способ отплатить его врагам и, как утверждают, стал причиной изгнания и смерти главных обвинителей мудреца.
Довольно скоро Антисфен вознамерился основать собственную школу, но поначалу у него ничего не получалось. Взлохмаченный, в ветхой одежде, с посохом и сумой, вызывавший улюлюканье мальчишек, он казался карикатурой на философа. Однако его образ жизни и философские воззрения стали привлекать все больше людей, которые собирались в гимнасии Киносарг в пригороде Афин, где преподавал Антисфен. Правда, иметь с ним дело было непросто, с учениками он обращался довольно строго, порой пуская в ход палку, приговаривая, что врачи тоже суровы с больными.
«Киносарг» означает «Зоркий пес», и его учеников стали звать киниками (или, в латинской транскрипции, циниками) по названию гимнасия. Впрочем, многие современники Антисфена издевательски производили имя его философской школы непосредственно от слова «кинос» («пес»), намекая на собачий образ жизни этих врагов цивилизации, ставивших ей в вину чуть ли не все человеческие бедствия и требовавших возврата к жизни «согласно природе». Но, несмотря на то, что слова «собака», «пес» были ругательствами, киники гордились своим прозвищем.
Киносарг стал, выражаясь современным языком, культовым местом. Многим нравилось, что Антисфен не требует знания математики, как Платон, что кинические правила доступны всем сословиям. Добровольное нищенство стало входить в моду среди людей, желавших прослыть мудрецами. Приверженцы кинизма, среди которых было немало отпрысков знатных и состоятельных семей, гордо расхаживали по улицам Афин, напялив на себя худшее тряпье и выглядя как последние оборванцы. Сложенный вдвое короткий плащ на голое тело, котомка и посох стали своеобразной униформой киников, которые также переняли обычай Антисфена не стричься, не бриться и ходить босиком. Киников постоянно окружала атмосфера уличного скандала и сенсации. Так сбылась мечта Антисфена, и он стал Истинным Псом – основоположником школы кинизма.
