Петр Григоренко - В подполье можно встретить только крыс…
Г. А Деборин и В. С. Тельпуховский хорошо известны в военно-научном мире. Но известны не своими учеными трудами, не научными открытиями, а умением всегда «соответствовать».
Чтобы увидеть, как это достигается, совершенно не обязательно залезать в дебри их прежнего творчества, например, сталинского периода. Достаточно пронаблюдать их «методу» да примере их отношения к труду Некрича. Противоположные взаимноисключающие оценки этого труда в зависимости от ветра», который «дует» на данных «ученых», есть одна из нагляднейших иллюстраций их «научного» метода.
В научном споре обычно не принято брать под сомнение научную квалификацию оппонента. Но усердные «критики» решили не придерживаться этого стеснительного правила. В их статье прямо заявлено, что А. М. Некрич не компетентен «в вопросах дипломатии, экономики, политики и военном деле» (стр. 136 журнала). Ну, что ж, поднимем перчатку, брошенную «критиками» и попробуем разобраться, кто и в чем не компетентен.
Из всех названных областей я возьму лишь ту, в которой моя личная компетентность вряд ли станет кем-либо оспариваться. Я имею в виду военное дело, которое, к тому же, для данного случая является наиболее важным. Труд-то ведь ВОЕННО-исторический!
Внимательно изучив книгу Некрича под этим углом зрения, я пришел к твердому убеждению, что в ней нет ничего, что давало бы право усомниться в компетентности автора в военном деле. Все военные вопросы освещены им грамотно, с ясно выраженным пониманием главного – сущности происходивших военных событий. К сожалению, о «критиках» этого не скажешь. За какой бы военный вопрос они не взялись, – сразу выявляется их полная беспомощность. Я мог бы это продемонстрировать на всем их прошлом «научном» творчестве, но думаю, достаточно будет и того, что они сами продемонстрировали, взявшись с амбицией, но без соответствующей «амуниции» за критику – не книжки, запомните! – а очень серьезного военно-научного труда.
Г. А. Деборин разоблачил себя еще во время упоминавшегося выше обсуждения. Он уже там пытался, хотя бы частично, опорочить сообщаемые Некричем факты. В своем выступлении он вдруг взял да и ошарашил аудиторию «открытием», что 45 мм противотанковую пушку сняли с вооружения перед войной потому, что она была беспомощна против германских танков. Это «открытие» вызвало тогда бурное возмущение всего зала, более чем наполовину состоявшего из военных.
И неудивительно! Таким заявлением оратор продемонстрировал свою полную неосведомленность по части боевых свойств и 45 мм пушки и фашистских танков. Последние по своим боевым качествам не превосходили наши танки старых образцов (Т-26, ВТ-5 и ВТ-7), а значительная часть их была еще хуже. Что же касается 45 мм пушки, то она являлась грозным оружием против имевшихся у противника к началу войны боевых машин всех без исключения типов. Будучи уже в ходе войны возвращена на вооружение, она прошла всю войну и оказалась достаточно эффективным средством борьбы даже с появившимися на полях сражений в 1943 году «тиграми» и «пантерами».
Этот горький опыт публичного выступления по вопросу, выходящему за пределы собственной компетенции, кое-чему все же научил. И не только Деборина, но и его соавтора. Они оба, видимо, поняли, что теперь нельзя, как в сталинские времена, не боясь разоблачения, публично высказывать нелепости, подобные тем, что преподносил, по его рассказу, Марк Твен читателям «Сельскохозяйственной газеты».
Они сообразили, что теперь им этого не позволят, и потому в своей статье попытались вообще обойти все конкретные вопросы военного дела. Но так как труд Некрича военно-исторический, они на каждом шагу спотыкаются на вопросах чисто военных и, сами того не понимая, уподобляются консультанту сельскохозяйственных знаний.
Вот один из очень ярких примеров. Извратив автора, рецензенты уцепились за вопрос, который, как им казалось, не имеет военной специфики и… сели в лужу. Им представлялось, что наличие достоверных данных о героизме советских воинов дает возможность полностью опровергнуть утверждения Некрича, что фашистским войскам не было оказано серьезного сопротивления на границе. Но они не поняли, да, в силу своей военной неподготовленности, и не могли понять, что, превращая данный вопрос в предмет спора, они, тем самым наглядно демонстрируют свою полную неосведомленность. Им думалось, что все просто: раз был массовый героизм, значит имелось и серьезное сопротивление. А дело-то куда сложнее. И Некрич это понимает, а его «критики» нет.
Им невдомек, что войска можно поставить в такое положение, когда никакой героизм не спасет. Если против танков, наступающих совместно с пехотой, вооруженной автоматами, под прикрытием мощного огня артиллерии и минометов и при массированной поддержке авиации, выставить пехоту, вооруженную трехлинейными винтовками и ручными противопехотными гранатами, то результат, с точки зрения исхода данного боя не будет зависеть от того, окажет эта пехота героическое сопротивление или разбежится, не оказав никакого сопротивления. Результат героизма выявится лишь впоследствии, когда многими героическими боями враг будет измотан, обескровлен, морально надломлен. Кстати, именно об этом и сказано в том месте труда Некрича (на стр. 161), откуда его «критики» приводят обгрызенную ими цитату.
Но «критики», не поняв этого, ищут подтверждения своим взглядам даже там, где искать бесполезно. Именно в этих целях они обратились к служебному дневнику начальника гитлеровского генерального штаба и привели, следуя своему всегдашнему методу, «огрызок» из его записи за 24 июня: «Противник в приграничной полосе почти всюду… оказывает упорное сопротивление… Признаков оперативного отхода противника пока нет…» С торжеством оперируя этой кургузой записью, они и не подозревают, что даже в таком виде цитата бьет не по Некричу, а по ним самим, подчеркивая полную девственность их военных познаний. Каждому, кто хоть что-нибудь смыслит в военном деле, из этой записи становится ясным, что тогдашнее высшее руководство Красной Армии обстановки не понимало и вплоть до 24 июня ничего не предпринимало для вывода войск из-под наметившихся вдоль всей границы окружений. И не с огорчением, а с удовольствием констатирует этот факт Гальдер. Боялся он оперативного отхода наших войск, а не, хотя и героического, но неуправляемого сверху и потому – «неорганизованного их сопротивления».
И вот авторы, вооруженные столь «глубокими» военными познаниями, не только решились взяться за критику слабо доступной их пониманию очень серьезной военно-научной работы, но еще осмелились и «обличать» ее автора. Вы почитайте только, какой филиппикой завершают они свою статью: «Таким образом А. М. Некрич изменил научным принципам марксистской историографии, а, следовательно, и исторической правде. И, естественно, что его книжка оказалась находкой для идеологов империализма и принята ими на вооружение в целях враждебной пропаганды против Советского Союза и клеветы на него. Издательство „Наука“ безответственно отнеслось к изданию этой политически вредной книжки» (стр. 140 журнала).
