Александр Шитков - Благородство в генеральском мундире
26 декабря 1850 года три дочери А. П. Аничковой - Александра, София и Анна пишут жалобу Тверскому предводителю дворянства о том, что «имея совместное жительство с родительницею нашего, помещицею Старицкого уезда, Полковницею Анною Петровною Аничковой и сестрою нашею Катериною Егорьевою, нерасположение к нам последней, мы совершенно были отчуждены от материнского сердца. Терпя долгое время разные неприятности, наконец, мы решились приехать в С. Петербург к родному брату нашему, служащему в Морском Министерстве Николаю Егорьеву...».
Далее жалобщицы писали, что им был подарен действительным статским советником Калининым капитал по 20 тысяч рублей ассигнациями каждой сестре. И именно этот капитал Аничкова употребила на покупку на своё имя имения сельца Новое с деревнями в Старицком уезде у Тутолминых. Таким образом, «мы остаёмся и без пособия и без капитала, заёмные же письма по миновании 10-ти лет не были опротестованы, и не были потому, что мы считали это для себя неприличным и были уверены, что родительница наша не обидит нас, тем более, что мы не подавали ей и повода иметь на нас негодование. Между тем, к довершению нашего несчастия, мы получили известие о желании родительницы нашей продать помянутое имение и распорядиться в пользу одной сестры Катерины Егорьевой.
И в итоге, сестры Александра, София и Анна просили Тверского предводителя дворянства «войти в посредство между матушкою и нами, и склонить её к возвращению нам родительской любви её и к тому, чтобы для прекращения вражды к нам сестры нашей, водворения в семействе спокойствия и устроения судьбы нашей она благоволила милостив выделить нам следующие части из имения, с переводом на оные подлежащего количества сделанного родительницею нашею долга Опекунскому Совету, сколько на наши три части причитаться будет, до того же времени, как совершится выдел и перевод долга, изволила-возобновить выданные ею заемные письма»[141].
В свою очередь А. П. Аничкова, узнав о жалобе, пишет председателю губернского собрания: «Они сами уклонились от материнской любви своими дурными поступками (о коих я умалчиваю как нежная мать), наносив мне неоднократно оскорбления, а в довершение всякого неуважения ко мне, тайно уехали из дома моего, что и может служить ясным доказательством Вашему Превосходительству всех их неуважений ко мне. ... Что же относится до покупки моего имения от г. Тутолмина, то таковое куплено на собственные мои деньги, а заемные письма хотя и были им даны, тому более двенадцать лет назад, но это было в то время моя особая воля и распоряжение»[142]. «Дабы не оставлять их (сестёр —А. Ш.) без всякого состояния по смерти моей, могущей последовать и нечаянно, я по материнскому чувству, желая обеспечить будущую участь их, выдала и 15 февраля 1836 года, в виде дара, два заемных домовых письма, каждое в двадцать тысяч рублей ассигнациями, без означения процентов, сроком на один год. Эти заемные письма до 21 Апреля 1852 года не только не были некуда представлены ко взысканию, даже не были явлены где следует по сроку», - объясняет причину конфликта уже в другом письме А. П. Аничкова[143].
Ситуация с каждым месяцем накалялась, и противобо ствующие стороны стали привлекать к разрешению спора боле колоритные фигуры. Так, сестры Александра, София и Анн обратились с просьбой в Петербург к графу Александру Аркадьевичу Суворову-Рымникскому, который в это время возглавлял российское дворянство[144]. Но и он не в силах был внести ясность в погашение конфликта.
Между тем, 12 апреля 1852 года дочери Аничковой представили два заемных письма в Тверской Совестный Суд и прошение, в котором объяснили, «будто бы мать Анна Петровна капитал их употребила для покупки на имя своё имения состоящего Старицкого уезда в сельце Новое с деревнями»[145].
Совестный суд вызвал А. П. Аничкову для разбирательства «но та, будучи тогда в болезненном положении, явиться в Суд не могла, а представила посредством почты законное Медицинское в том Свидетельство»[146].
Летом 1852 года Тверской Совестный суд был упразднён, и настоящее дело было передано в Тверскую гражданскую палату.
Гражданская палата 24 сентября 1852 года определила «по заемным письмам, данным Александре, Софии и Анне Егорьевым, каждой по 20000 руб. ассигнациями, с означенного срока на 1 год, но без означения процентов», взыскать с А. П. Аничковой капитал с процентами, со дня просрочки, то есть с 15 февраля 1837 года. Таким образом, по трём сохранным распискам Анну Петровну суд обязывал выплатить 2733 рубля серебром.
На решение суда Аничкова ответила: «Находя такое заключение Тверской Гражданской Палаты неправильным... что эти обязательства выданы им были в виде дара, который я, по сим 796 Ст. X. Т. Св. Зак. Изд. 1824 г. за явного нанесённое мне дочерьми моими оскорбление и непочтение, имею право возвратить...»[149].
В списке селений Тверской губернии 1852 года выясняем - Аничковой в сельце Новое - 49 дворовых, в селе Алферьево крестьян, в деревне Малые Лединки - 27, в деревне Толпине - 36 в деревне Ведерниково - 46, в сельце Калошино Игумновское тож - 41, в сельце Большие Лединки - 123, в Березниково - 41, в деревне Лагуново - 21 крестьянин[150]. Отметим, ранее эти же селения были за Тутолминым.
Существует также ещё один документ о сельце Новое следующего содержания:
«По современному состоянию владений в 185...году число душ по IX-й ревизии Сельцо Новое господ, строен. 1 дворов(ых) 49 мужеска пола 59 женска пола»[151].
Согласно этому документу в начале 1850-х гг. (год проведения IX-й ревизии - 1850) в усадьбе находится только одно господское строение, тогда как в 1806 г. было два. Обращает на себя внимание значительное увеличение за этот период времени числа дворовых людей (с 13 до 108 душ обоего пола), что может говорить о повышении утилитарной функции Нового.
В 1867 году благочинный Старицкого уезда села Холохольня священник Алексей Иоаннович Волков в покорнейшем рапорте архиепископу Тверскому и Кашинскому Филофею писал, что помещица, полковница Анна Петровна Аничкова «в марте месяце сего 1867 года померла в Санкт-Петербурге, где и погребена; в настоящее время за отсутствием наследников, проживающих в разных местах, имение г. Аничковой состоит под опекою...»[152].
Какова же дальнейшая судьба барской усадьбы? Судя по объявлениям в газете «Тверские губернские ведомости» за 1858-1859 гг., Аничкова из-за долгов вынуждена была частями продавать имение[153]. Каковы были долги?
В 39-ом номере газеты за 1873 г. сообщается, что «полковница задолжала княгине Щербатовой - 170553 руб. 69 коп., крестьянину Степанову - 130 руб., дворовому человеку Павлову -700 руб., поручику Бузову - 1150 руб., купцу Вайтенцу - 11040 РУб., Французскому подданному Ди-Шетро - 75 руб.
