Микола Садкович - Человек в тумане
- Все в порядке, Джордж.
- Благодарю вас, - Сергей надел шляпу и легонько потянул Геннадия за рукав, - идем, здесь мы ничего не узнаем.
Сырой, холодный ветер раскачивал на мокром асфальте желтый свет фонарей. Подняв воротники и поеживаясь, Сергей и Геннадий направились к стоянке такси.
- Почему он не захотел разговаривать с нами?
Геннадий не мог успокоиться. Сергей тоже не понимал странного, оскорбительного поведения старого музыканта.
Его беспокоило еще и другое.
- Если верить мистеру Хамильтону, ваш Янка удрал не только от нас, но почему-то и от него...
- Вы думаете, что старик действительно не знает, где Ян?
- Трудно утверждать что-либо определенное. - Сергей не хотел раньше времени разочаровывать и без того огорченного парня. - Все как-то странно и... пока ничего не ясно, нам не следует впутываться. Мы не дома.
- Не дома. - Геннадий прикрыл глаза.
Вдруг эти два коротких слова растянулись в бесконечную линию, поднялись тяжелой стеной, за которую удалось только заглянуть.
Не дома - это по другую сторону. Это далеко от места рождения, от близких друзей. Так далеко от моего привычного мира, что кажется почти нереальным.
Вот открою глаза, и все исчезнет. И чужой желтый туман, и сверкающие электрические вывески, и приснившийся Янка, геройски погибший в бурную ночь на реке...
В самом ли деле он встретил его?
Геннадий улыбнулся.
- Помнится, заблудились у нас на Полесье два школьника, - боясь, как бы после сегодняшней неудачи Сергей вовсе не отказался от поисков, и желая подбодрить его примером, осторожно заговорил он. - Заблудились среди болот. Все уже считали их погибшими, а они целую неделю прожили на островке, как робинзоны. Тогда о них так и писали - "Полесские робинзоны". Боже мой, что поднялось! И лесники, и охотники, и комсомольские отряды, и самолеты... Словно эти два мальчугана всем были дети родные... Тут, конечно, другое... Тут англичане...
- Не думайте, - перебил Сергей, поняв, что он хотел сказать, англичане тоже умеют поднимать всех на ноги. Вот недавно пропал в Каире один лейтенант. Из тех, что задержались после событий на Суэце. Тут тоже не спали.
- Нашли?
- Да, только поздно. Он задохнулся в железном шкафу, в котором его прятали. Кажется, не арабы. Говорят, лейтенант был замешан в каких-то темных делах.
- Простите, Сергей, - прошептал Геннадий, - мне показалось, за нами следят...
- Не оборачивайтесь, - быстро сказал Сергей, доставая сигарету. Пытаясь прикурить, защищая от ветра огонек зажигалки, он повернулся. Шагах в десяти от них серая фигура человека метнулась было в сторону и остановилась. Похоже, что фигура не твердо держалась на ногах. Всмотревшись, Сергей громко спросил:
- Мистер Хамильтон?
Старый музыкант пошатнулся.
- Русские, - проговорил он дрожащим голосом и быстро шагнул, вытянув вперед руки, - уйдите отсюда! Что вы хотите от нас? Мы бедные люди... Прошу вас, уйдите! Джентльмены, оставьте в покое моего мальчика! Он никогда, слышите? - никогда больше не пойдет с вами...
Геннадий не понимал слов, но его обрадовало неожиданное появление старика, и вместе с тем он с удивлением увидел, как Билл Хамильтон, сняв шляпу, взволнованно, чуть не плача, просит о чем-то Сергея.
- Ол райт, мистер Хамильтон, - сказал Сергей. - Успокойтесь, сначала мы должны вам кое-что объяснить. Пойдемте, здесь холодно...
Дневник наблюдений
ЛИСТ ВОСЬМОЙ И ДЕВЯТЫЙ
Рисунки и записи: Серия рисунков последовательно расположена на нескольких страницах.
Сделанные, видимо, в разное время, потом они были подчинены одной теме.
Записи длиннее обычных. Целая глава, даже с контурами своеобразного сюжета.
"ХОЛОДНЫЙ ДОМ" и "КРИСТАЛЛ ПАЛАС".
Старые дома и улицы, словно иллюстрации к Диккенсу, памятники романтическому представлению юности.
Нельзя судить сегодня об Англии по Диккенсу, как нельзя судить о России по Достоевскому. Хотя первая допускает больше возможностей. Она не изменила свой мир! Будем объективны!
Рядом с набросками кривых переулков "Уайт-Чепел" яркая литография красивого и величественного "Кристалл паласа". Вот он, построенный в счастливое время всемирной выставки в Лондоне на высоком холме окраины города. Он возвышался над "Холодным домом" как символ процветания и надежды.
Сооруженный из стекла и стали, он сиял даже в тумане.
- Вокруг жили разные люди. Жили между "Холодным домом" и "Хрустальным дворцом". Между отчаянием и надеждой.
Однажды дворец рухнул. Сгорел. Хрусталь рассыпался мелкими осколками простого стекла. Не война причина тому. Он не выстоял. Он был обречен еще до рождения.
Акварель: Круглая площадка на вершине холма. Поднятые к небу изогнутые, ржавые фермы. Трава и старый, местами проломанный деревянный забор.
Все, что осталось от "Кристалл паласа".
А "Холодный дом" уцелел.
Он сохранил своих квартирантов, хотя многие из них изменились. Вот портрет пожилого джентльмена... Не сразу узнаешь его, встретив на улице, но все же это мистер Чедбенд.
Еще портрет. Похоже, что это мистер Сквирс. Он несколько осовременился, приспособился к окружению.
Здесь же старая английская иллюстрация бедняжки Джо, удивительно избежавшего влияния времени. Лохмотья, большие в темных впадинах глаза и худые голые руки.
Между тем вырос и утвердился на британской земле добропорядочный и осторожный мистер Тьюлер.
Герберт Уэлс разглядел его раньше других.
Рисунок маленького домика с садом и гаражом.
Все обнесено плотным забором. Таким плотным, что, кажется, сквозь него не проникнет ничто, мешающее истинно английскому образу жизни.
Жестокая война всколыхнула всех честных британцев.
Только эта уютная усадьба осталась в стороне. Война едва задела ее своим разрушительным крылом, не повалив забора, через который не доносились чужие страдания. М-р Тьюлер так отгородился от мира, что не увидел собственного сына, ставшего социалистом, борцом и... арестантом королевской тюрьмы.
Фотография: Конная полиция теснит демонстрантов на углу узкой улицы Даунинг-стрит. Дом на Даунинг-стрит - резиденция премьер-министра.
Овеянное военными бурями, потрепанное горячими восточными ветрами английское знамя стало линять и меж косых лучей его рисунка выступило четкое слово: "Компромисс!" Это нарисовано черным и желтым карандашами. Листок английского календаря. День смены премьер-министра. Беспорядочная россыпь газетных вырезок, кадров из хроникальных киновыпусков.
Во всех газетах, с экранов всех кинотеатров и телевизоров прогремели слова нового лидера: "Британия была, есть и будет Великой!"
Кто это сказал?
