Григорий Ревзин - Ян Жижка
В то же время с западной стороны, от Стракониц, на Жижку двинулись мальтийские рыцари во главе с магистром своим, паном Индржихом Градецким.
Каждый из этих отрядов втрое превышал силы Жижки. Зажатый между ними, что мог он противопоставить огромному превосходству противника?
Жижка попытался отойти в сторону холмов, но не успел этого сделать. Только и осталось у него времени расположить свой отряд у плотины вдоль одного из судомержских прудов. Впереди отряда, прикрытого с тыла плотиной, Жижка расставил двенадцать своих возов. Четыреста бойцов стали в боевой порядок за этим прикрытием, позади которого были женщины и дети.
Перед возами Жижки лежало заболоченное, поросшее камышом дно спущенного пруда. Поняв, что всадники не смогут пройти по топкому месту на конях, Жижка приказал женщинам снять с себя шарфы и покрывала и разложить их среди камыша.
Сначала католики двинулись на гуситов в тесном конном строю, рассчитывая действовать против крестьян по испытанному не раз способу: затоптать их конскими копытами. Но лошади вязли в топи. «Железные паны» спешились и пошли в атаку с мечами и самострелами,
Выло уже за полдень, когда началась эта жестокая схватка. Паны приближались. Но в камышах перед возами лежали невидимые покрывала. Шпоры цеплялись за них, нападающие валились с ног, а из-под возов их разили пики. Те, кому удавалось удержаться на ногах, падали под ударами цепов.
Но отряд Жижки нес большие потери от стрел, сыпавшихся густым железным дождем. Пал от стрелы и Брженек Швиговский.
Много раз кряду атаковали паны. Возы казались неодолимой преградой. Но вот удалось сломать несколько возов. Атакующие ворвались через брешь в расположение отряда.
Солнце близилось к закату, а противники все бились с неослабевающим упорством. Теснившиеся па небольшом пространстве перед возами рыцари не могли в сумерках отличить своих от гуситов и принялись разить друг друга.
Когда настала ночь, католическое воинство, потерявшее множество своих людей, вынуждено было отойти.
Понурые, опозоренные, покидали Судомерж «железные паны». А Жижка простоял на месте до утра — так в средние века принято было поступать победителю.
Наутро, 26 марта, разместив в ближайших деревнях тяжело раненных, Жижка выступил в сторону Тына. Недалеко от этого города его ожидал вышедший навстречу отряд Хвала из Маховиц.
Не потревоженные больше противником вступили гуситы в Табор.
XI. ТАБОРИТЫ
«Если… классовая борьба носила тогда религиозный отпечаток, если интересы, потребности и требования отдельных классов скрывались под религиозной оболочкой, то это нисколько не меняет дела и легко объясняется условиями времени».
К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. VIII, стр. 128.Сигизмунд рассчитывал предстоящим летом 1420 года покончить с гуситами ударом военной силы и утвердиться на чешском троне, как «молот еретиков». Желая облегчить для себя предстоящее военное дело, хитрец старался до начала крестового похода обмануть ласковыми словами настороженных панов-«подобоев» и бюргеров Праги. Он надел на себя личину великодушия к «дорогим его сердцу, хоть и заблудшим» чехам.
Но в отношении еретиков из простолюдинов Сигизмунд не считал нужным лицемерить и притворяться. Еще находясь в венгерской столице, только собирая крестоносные свои полчища, он уже подал сигнал к массовому террору против крестьян и ремесленников.
Католические паны, советники магистратов католических городов получали от императора письма-приказы: не дожидаясь его прихода, «разрушать и искоренять гуситство», очищать от него «наше королевство», «задерживать всех гуситов, священников и мирян, какие попадутся в руки, и наказывать, лишая жизни и достояния».
Богатый город Кутная Гора, заселенный немцами-католиками, возглавил с осени 1419 года расправу над чешским людом, повинным в гуситстве.
Кутногорцы поставили у себя истребление еретиков «на деловую ногу»: за каждого сданного палачу «чашника»-мирянина платили копу пражских грошей, а за священника — пять коп.
Началась азартная охота на людей. Отряды вооруженных головорезов то и дело выступали в дальние походы и, возвращаясь в город, вели на арканах еретиков. После долгих пыток, на городской площади их предавали лютой Казни: сажали на кол, четвертовали, сжигали. Если доставляемая в Кутную Гору добыча оказывалась слишком велика, людей сбрасывали живьем в колодезь шахты, прозванной издевательски «Табором».
Летописец рассказывает, что палачи бывали порою не в силах справиться со множеством жертв, отданных им на казнь, и в изнеможении опускали руки.
Не так широко, но не менее свирепо истребляли «чашников» и в других католических городах Чехии.
Жижка впервые узнал о кутногорских казнях, находясь в осажденном Плзне. А на пути своего выступления от Плзня к Табору он в каждом селе находил следы кровавых подвигов охотившихся за гуситами католиков.
Раньше, во время боев на пражской Малой Стороне и вокруг Плзня, гуситский военачальник ограничивался только тем, что изгонял из захваченных им мест монахов, католических священников да еще упорствующих в католичестве немцев. Тех же, кто соглашался принять чашу, он отпускал под данное слово на все четыре стороны, а иногда включал их в свои ряды.
Разнузданный террор католиков помог Жижке быстро постигнуть всю глубину пропасти, которая разверзлась между народной Чехией и ее господами. Мощная, волевая натура гуситского вождя с тех пор ожесточилась. Он стал суров и беспощаден, как само правосудие.
* * *Когда 28 марта, после битвы у Судомержи, Жижка поднимался от Усти к высокой площадке Табора, все население нового города вышло приветствовать долгожданного своего полководца. Здесь было множество крестьян, ремесленников, немало священников, несколько рыцарей.
Пройдя вдоль старых, разваленных стен Градища, Жижка оглядел своим единственным глазом подходы к Табору. Место было словно создано для возведения мощной, неприступной крепости.
— Да, брат Ян, — сказал он Громадке, — сюда не подступиться. Твоя правда — орлиное гнездо! Теперь посадить бы в опустелое это Градище людей, чтобы были под стать орлам!
К вечеру Николай из Гуси и Жижка собрали сход таборитов. Призвали и братьев, оставленных Громадкою в Усти. Речь шла о правильном устроении всей жизни Табора.
Внутренними делами общины уже занимались священники-гуситы. Николай из Пельгржимова, Ян из Ичина, Прокоп Большой, Мартин Гуска и много других. Но иные, военные заботы тревожили сейчас Табор: надо было собрать и обучить войско, обеспечить прокормление народа, начать ковать оружие. Каждый таборит понимал, что католики не замедлят появиться в этих краях и атакуют Градище. Следовало как можно скорее прикрыть его новыми надежными стенами.
