Владимир Брюханов - Происхождение и юные годы Адольфа Гитлера
Европейцы предпочитали решать свои проблемы иным путем, и когда в середине XI века Европа поднялась на вооруженную борьбу против мусульман, принявшую форму Крестовых походов, то не поздоровилось и евреям: «затаенная вражда прорвалась в 1096 г., когда толпы рыцарей, горожан и крестьян направились в первый крестовый поход. По Европе прокатилась волна погромов. Их зачинщики заявляли: «Мы выступаем в дальний поход, чтобы освободить гроб Господен от бусурманской власти, а среди нас самих проживают евреи-христоубийцы. Пусть они либо крестятся, либо погибнут» — таков был лозунг крестоносцев. /…/
Весной 1096 г., в апреле, мае и июне разразились погромы в Прирейнской области. /…/
Когда крестоносцы летом 1096 г. двинулись дальше на юго-восток, они оставили за собой на берегах Рейна кровавый след вырезанных и уничтоженных еврейских общин и горсточки отчаявшихся неофитов, насильно обращенных в христианство. Продолжая свой путь в Палестину, крестоносцы не прекращали свой разгул. Овладев в 1099 году Иерусалимом, они загнали еврейских жителей города в синагогу и сожгли их живьем».[207]
Последующая политика христианских идеологов и светского руководства еще более вырыла пропасть между христианами и евреями.
Католическая церковь, используя и укрепляя свое монопольную позицию в духовном руководстве европейцами, усиленно навязывала единоверцам собственные моральные и этические нормы. Смягчение нравов, безусловно необходимое в эпоху беспедела, последовавшего за падением Западной Римской империи, целиком и полностью оправдывало подобные стремления.
Однако без перегибов и здесь обойтись не могло: со времен Фомы Аквинского (ок. 1225–1274) христианам безусловно запрещалось ссужать деньги под проценты. Европейская экономика, таким образом, лишалась одного из эффективнейших механизмов кредитного обеспечения и торгового, и производственного развития. Этот абсурдный коммунистический запрет могли обходить только евреи, на которых не распространялись нормы христианской этики и церковных предписаний.
«Когда безопасность евреев на дорогах Западной Европы была под угрозой вследствие крестовых походов и капитал, находящийся в руках городского патрициата и монастырей, стал доминирующим в международной торговле и в финансировании политических предприятий большого масштаба, тогда вытесненные из этой отрасли евреи были вынуждены заняться ростовщичеством. /…/ снабжение хозяйства деньгами для торговых оборотов и для нужд средних и неимущих классов было настолько существенным и необходимым, что евреи, изгнанные из городов под лозунгом борьбы с ростовщичеством, были возвращены в те же города именно для того, чтобы они вновь ссужали население деньгами».[208]
В результате ростовщичество в Европе в течение веков сохранялось в руках евреев: «Это занятие было преобладающим среди евреев /…/ в Германии, Северной Италии, Франции и Англии /…/ до XV в.».[209] Это-то обстоятельство и становилось самой прочной основой ненависти христиан к евреям: какой же заемщик может любить своих кредиторов, которым обязан возвращать долги, да еще и с процентами?!.
«С течением времени в воображении христианского населения Англии, Франции, Германии, Австрии и Италии ростовщичество тесно связывалось с образом еврея. /…/ этот антагонизм в немалой степени содействовал разгулу погромов в XIII–XIV вв., а образ еврея-ростовщика, неумолимо требующего уплаты долга, еще много лет спустя продолжал волновать воображение людей в христианских странах».[210]
Чума и оправдала жесточайшую развязку: «Когда в 1348-49 гг. Европу постигла эпидемия чумы и «черная смерть» беспощадно косила ее население, евреев обвиняли в том, что они отравили колодцы. В народе был пущен слух, что эмиссары еврейских «мудрецов» и старейшин привезли с собой мешочки с ядом — не то из Стамбула, не то из Иерусалима — и евреи стали систематически отравлять колодцы для того, чтобы истребить христиан. В большинстве европейских стран это обвинение привело к уничтожению целых еврейских общин. В германских странах были убиты все евреи — мужчины, женщины и дети — в сотнях городов».[211]
Почти вся Европа погрузилась в спокойствие кладбищ и нищеты.
В то же время в немногих центрах Европы, удержавших свое относительное экономическое и культурное преобладание, в частности — в той же Праге, зрели семена новых вероучений.
Пионером будущей Реформации стал профессор Пражского университета Ян Гус. Он поплатился за это сожжением на костре в 1415 году — по приговору церковного собора в Констанце, созванного для преодоления раскола в церкви по инициативе упомянутого младшего сына Карла IV — Венгерского короля Сигизмунда, избранного в 1410 году и Германским королем. Столь аргументированным оказался ответ оппонентов Гуса в богословских спорах.
Вслед за тем сторонники Гуса поднимают восстание — и вспыхивает пожар Гуситских войн 1419–1436 годов. Богемия на несколько десятилетий выходит из Империи; тогда же откалывается и Швейцария.
Основным противником гуситов становится Сигизмунд, коронованный в 1433 году еще и императором в Риме.[212]
В 1438 году, после смерти Сигизмунда, герцог Австрийский Альбрехт V Габсбург провозглашен во Франкфурте-на-Майне императором Альбрехтом II — с этого времени императорская корона навсегда остается у Габсбургов, правда — включая и испанскую ветвь этой династии, верховодившую в XVI веке.
В середине же XV-го происходит замирение императора Альбрехта II с гуситами — и Богемия возвращается в состав Империи.
Отзвуки этих событий, происходивших совсем неподалеку, никак не могли миновать той местности, в которой обретали предки Гитлера.
В это же время происходили события, вновь радикальнейшим образом преобразовавшие историю всей Европы — причем не только будущую, но и прошедшую.
Около 1440 года Иоганн Гутенберг изобретает книгопечатание и открывает в Майнце первую типографию. В 1455 году издается первый тираж Библии в 300 экземпляров.
Это стало началом технической революции в передаче и хранении информации — помощнее современной компьютерной: появилась необычайная возможность унификации, универсализации и размножения богословских, научных и политических знаний — в том числе и исторических.
Повсеместное уничтожение древних рукописей (в частности — еврейских), производимое тогда же по инициативе Католической церкви, позволило незыблемо утвердиться той версии истории, которая устраивала тогдашних идеологов.
