Юрий Безелянский - Кинозвезды. Плата за успех
Работать с Гретой Гарбо на съемочной площадке было не так-то просто. Актриса обладала определенным норовом и своим взглядом на процесс съемок. Например, не любила репетировать. «Мой первый кадр всегда лучший», — уверяла она режиссера Роберта Мамуляна.
Но оставим кино киноведам. Обратимся лучше к личной жизни Греты Гарбо. Была ли она счастлива, или что-то мешало ей достичь блаженства в этом мире? Встречаясь с коронованными особами, миллиардерами и премьер-министрами, она тем не менее вела аскетичный образ жизни, соблюдая строгий режим: вставала в 6 часов утра, десять минут занималась йогой и упражнениями для дыхания. После завтрака — большого стакана фруктового сока — шофер отвозил ее на пляж, по утрам пустынный. Она любила плавать голой. Без купальника. Потом проходила несколько километров пешком. Проголодавшись, возвращалась к автомобилю. На заднем сиденье стояла большая деревянная миска с салатом из сырых овощей, приправленных соусом из оливкового масла, лимона и соли, и пачка шведских хрустящих хлебцев. Эту еду она предпочитала ресторанной.
Иногда на «салатные трапезы» приглашались близкие друзья, круг их, кстати, был узкий. Свой день Грета Гарбо заканчивала в 7 часов вечера, когда в Голливуде начиналась настоящая жизнь со встречами, выпивкой и любовью. А актриса уже ложилась спать. Перед сном она читала, преимущественно книги по индийской философии и йоге.
Ну, а где мужчины? Поклонники, любовники, друзья? Вокруг Гарбо постоянно роились домыслы, сплетни, слухи. Естественно, поводы были. Ее видели в обществе актера Джона Гилберта, дирижера Леопольда Стоковского, шведского принца Сигварда, знатока искусства барона Эриха Гольдшмидта-Ротшильда.
С Леопольдом Стоковским весной 1938-го актриса отправилась в Италию на арендованном «линкольне» (Гарбо американизировалась только в одном — научилась водить автомобиль). Чтобы ее не узнали, она надвинула низко на глаза шляпу, но это не спасло ее от пронырливых репортеров. В одной из газет появился репортаж о том, что Гарбо и Стоковский поженились. Однако на следующий день было дано опровержение: «Нет, Гарбо не замужем».
Не окончился браком и роман с Джоном Гилбертом, одним из величайших актеров немого кино. Вместе с Гарбо они снялись в фильме «Плоть и дьявол». После окончания съемок Гарбо переехала к Гилберту. Он попытался для тоскующей любовницы устроить в Америке маленькую Швецию: в своих владениях выстроил небольшой скандинавский домик, соорудил искусственный бассейн и посадил сосны. Сосны и вода — чем не Швеция? Оставалось только довести дело до официальной церемонии бракосочетания.
Своей лучшей подруге, шведской театральной актрисе Мими Поллак Грета Гарбо писала: «О нас с Джоном написано многое, но я не могу пойти на то, чего все ждут от меня. Я не гожусь для замужества. Слишком неровная у меня натура и нервный характер. Он прекрасен. И у него имеется все — плавательный бассейн, теннисный корт, машина, обслуга и замечательный дом, то есть все для легкой жизни. Однако, несмотря на это, меня все время тянет вернуться в свою запущенную комнату в отеле».
Но была причина и в самом Гилберте: он слишком много пил, по существу, был алкоголиком и обладал властным характером. «Я боялась, что он будет мной помыкать, руководить каждым моим шагом, — признавалась Гарбо. — Мне всегда хотелось командовать самой».
Тем не менее Джон Гилберт не терял надежду и даже уговорил актрису на брачные узы. Однако на официальную церемонию она просто не пришла. Гилберт был в отчаянии. «С горя» женился на другой актрисе, Ине Клэр. Развелся с ней. Попал в объятия Марлен Дитрих. И скончался во время любовного свидания (об этом — в рассказе о «Голубом ангеле»).
Грету Гарбо постоянно донимали вопросом в Голливуде, почему она не выходит замуж: у нее же такие блестящие возможности. Она отвечала шутливо, но с некоторой досадой: «Меня никто не хочет брать — я не умею готовить».
Однажды она была замужем. Но это было давно, еще в Стокгольме, когда она работала продавщицей галантерейного отдела и только мечтала об артистической карьере. Ее мужем стал состоятельный молодой повеса Макс Гампел. Но, по неизвестным причинам, брак вскоре распался. Они разошлись, но при этом остались друзьями. Гампел даже консультировал позднее кинозвезду по поводу вложения средств в недвижимость.
Все дальнейшие попытки мужчин связать надолго с нею жизнь, Грета Гарбо решительно отвергала. Отвергла и влюбленного в нее талантливого и богатого английского фотомастера Сесила Битона. В основном она довольствовалась нежными отношениями с женщинами. Найджел Которн в книге «Интимная жизнь голливудских богинь» в очерке о Грете Гарбо педалирует тему ее лесбийских наклонностей и уверяет, что ее первая такая противоестественная связь была еще в детстве со старшей сестрой Алвой. Ну, а став взрослой, Грета Гарбо меняла партнерш одну за другой. В этом длинном списке — красавица испанского происхождения и голливудская сценаристка Мерседес де Акоста, актриса Лилиан Ташман, еще одна актриса Фифи д'Орсей и т. д. Правда это или нет? Лично мне кажется, что книга Которна основана на голливудских слухах и домыслах. Хотя, конечно, дыма без огня не бывает…
И все же, в основном, как это ни парадоксально звучит, Грета Гарбо была одинокой. Она сама выбрала одиночество как форму своего существования в этом мире. Символично, что в 1932 году в фильме «Гранд-отель» она произнесла фразу, ставшую знаменитой: «Я хочу остаться одна». И осталась.
Так же решительно Грета Гарбо покинула кинематограф. 31 декабря 1941 года в Нью-Йорке был представлен фильм «Двуликая женщина» (иногда переводят по-другому: «Женщина с двумя лицами») с Гретой Гарбо. По окончанию премьеры актриса воскликнула: «Абсурд!» — и навсегда покинула мир кино. Больше она не снималась. Ушла в 36 лет, в зените славы.
Одну из догадок столь раннего ухода из кино выразил знаменитый французский культоролог Ролан Барт в эссе «Лицо Греты Гарбо». Он писал: «Многие актрисы соглашались показывать публике смущающее зрелище своей стареющей красоты — она же на это не пошла… Ее лик должен быть навеки воплощен в своем безупречном совершенстве, совершенстве скорее интеллектуального, чем пластического порядка. Просто Сущность ее постепенно затмилась, все более укрываясь от взоров очками, шляпками, уединенной жизнью, зато так и осталась неискаженной…»
Уйти вовремя — величайшее в жизни искусство.
Гарбо поселилась в своей квартире на Ист-Сайде — одной из фешенебельных улиц Манхэттена — и с тех пор выходила из дома лишь для того, чтобы прогуляться или посмотреть на витрины магазинов. Летом она уезжала в свой дом в Швейцарию, где вела столь же замкнутый и одинокий образ жизни, что и в Нью-Йорке. Изредка общалась с детьми. Но никогда — со взрослыми. Никто не мог взять у нее интервью, и она никому не давала автографы.
