Геннадий Ананьев - Котовский
Соколовскую побоялись арестовать на кладбище. Понимали, что народ не допустит этого. Не могли интервенты и белогвардейцы не учитывать и того, что отряд Котовского наверняка здесь, в толпе, и готов к действию. Не случайно же Гришин-Алмазов упоминал в донесении о том, что будут на похоронах вооруженные рабочие.
Агентов, пытавшихся «сесть на хвост» Соколовской, котовцы оттеснили, затолкали в толпу, а когда тем удалось высвободиться от «опеки», фаэтона, на котором укатила секретарь областкома, и след простыл.
Спешно менялись явки и конспиративные квартиры, адреса, которые мог знать Манн, менялись способы связи, по все же контрразведка успела нанести еще один ощутимый удар по подполью - вскоре после похорон был арестован Иван Смирнов, которого подпольщики ласково называли Ваня-младший. Его увезли в неизвестном направлении. Подпольщики оказались в полном неведении. В тюрьме Смирнова нет, в бульварном участке - тоже. На Екатерининскую площадь, в контрразведку, его не привозили. Где он? Жив ли?
Все выяснилось, когда в клуб профсоюза работников «Иглы» явился французский солдат с запиской. Смирнов сообщал, что его содержат на барже № 4, временно превращенной в тюрьму. Охраняют ее французы.
Выделили несколько боевых групп. Первую среди дня отправили в море на шлюпке. Ее пассажиры разыгрывали из себя веселую, полупьяную компанию. Чубатый гармонист старательно выводил «Солнце низенько, вечер близенько». Мелодия была своего рода позывными, а слова песни обозначали: «Жди, Ваня-маленький. Вечером тебя выручим».
Компания на лодке - это были товарищи Котовского. Им-то и было поручено освобождение Смирнова. Они должны были отбуксировать баржу в море, перебить охрану и вызволить всех заключенных.
Котовский «присвоил» себе звание полковника, у которого на руках был «приказ» за подписью самого Гришина-Алмазова. Все выглядело весьма достоверно. Ночью буксирный катер с «добровольцами» на борту подошел к барже. Котовский действовал решительно и быстро. Охрана баржи беспрекословно подчинялась - повлиял даже не «приказ», а тон, каким говорил с начальником охраны «полковник» - высокомерный, отрицающий всякое сомнение, а тем более возражение. Вывезти в море и расстрелять заключенных требуется немедленно, ибо красные приближаются к Одессе, они ведут бои под Березовской.
Заведен буксир, курс взят в море. А когда отошли на довольно приличное расстояние от берега, чтоб не слышны были там выстрелы, «контрразведчики» разоружили охрану.
Среди политических заключенных Смирнова не оказалось. Его еще накануне, как позднее выяснилось, зверски избили и полуживого, привязав к ногам камень, выбросили в море.
Котовский решил отомстить извергам за смерть Ивана Смирнова. Он готовит план нападения на деникинскую контрразведку. Эту сложнейшую операцию Григорий Иванович планировал провести совместно с балтийским моряком Анатолием Железняковым.
Обязанности распределили так: группа Железнякова «достает» французскую машину и трехцветный флажок, а отряд Котовского - форму деникинских офицеров.
Получив сведения, что в Одессу приезжает офицерская делегация из Екатеринодара для обсуждения плана дальнейшей борьбы с большевиками и что торжественный прием намечено провести в ресторане «Реномэ», Котовский решил воспользоваться этим. Тем более что швейцар в ресторане - подпольщик.
Неожиданность в диверсии, как и во всем военном деле, - залог успеха. Так все и произошло. Пропажа шинелей всполошила контрразведчиков. Они сразу же предположили, что это дело рук Котовского. Начальник контрразведки спешно пишет донесение, требует немедленно прислать из Кишинева полицейских, которые хорошо бы знали в лицо «атамана шайки», офицеры контрразведки поднимают на ноги свою агентуру, а Котовский, Железняков и их боевые друзья мчатся в это время на французской машине в форме офицеров добровольческой армии по улицам Одессы к Екатерининской площади.
Машина лихо подкатила к подъезду, часовой, едва успев окликнуть: «Стой! Кто идет!» - замолк, сдавленный крепкими руками Григория Ивановича. Котовцы ворвались в штаб.
Быстро вскрыли сейфы и извлекли оттуда списки тех, кого белогвардейцы намеревались арестовать, а также списки осведомителей и агентов. И когда деникинское командование подняло по тревоге расквартированные в городе части, участники дерзкого налета уже находились на своих конспиративных квартирах, пережидали начавшиеся облавы и повальные аресты.
Но долго отсиживаться времени нет. Части Красной Армии с боями приближались к Одессе, и им нужна была помощь. Необходимо спасать и политических заключенных, да и сотни невинных, схваченных во время облав, которых могут интервенты и белогвардейцы перед отступлением расстрелять. Этого допустить нельзя. И отряд Котовского вновь в боевой готовности.
Первая операция - штурм тюрьмы. Проходит она успешно. Тюрьма захвачена, узники освобождены. Среди тех, кого котовцы спасли от расстрела, - связные областкома А. Попенко и Ф. Жуковская.
Вторая операция - спасение ценностей Государственного банка, спасение народного достояния. Дружинники, снова переодетые в форму деникинских офицеров, средь бела дня подкатили к зданию банка на трех машинах. Их строгий командир предъявил предписание о вывозе денежного и золотого запаса и, не принимая никаких возражений, приказал немедленно приступить к погрузке.
А через два часа к банку подъехали деникинские машины. Но подвалы его уже были пусты.
По решению областкома партии вооруженные группы рабочих Пересыпи, Слободки, Молдаванки, водопроводной станции в Беляевке подняли восстание. Возглавил его отряд Котовского. Над городской думой был поднят красный флаг, восставшие, заняв все улицы и переулки, ведущие к порту, начали обстреливать интервентов и белогвардейцев, пытавшихся эвакуировать некоторые части, а также награбленное имущество и ценности. Огонь велся с чердаков и крыш, с балконов, неся смерть захватчикам. Среди оккупантов поднялась неимоверная паника, эвакуация затормозилась. Воспользовавшись этим, отряд, возглавляемый Котовским, отбил несколько вражеских артиллерийских батарей и обозов с награбленным добром.
Восстание явилось большой помощью частям Красной Армии, которые вели уже бой на подступах к Одессе. В тот критический момент отказался выступить против красноармейцев 19-й Нимский полк (французский); его поддержали солдаты 7-го инженерного полка французских войск. Вносилось даже предложение не эвакуироваться, а перейти на сторону Красной Армии. Французское командование объявило Одессу на осадном положении, а солдаты союзнических армий начали братание с трудящимися города. Войска интервентов, а особенпо французские, выходили из подчинения командиров. А генерал Вертело вынужден был донести в Париж об истинном положении дел и настоятельно просить, чтобы был отдан приказ о немедленном отзыве войск с юга России.
