Евгений Решин - Генерал Карбышев
По дороге в Кизляр состав Инженерного управления задержали в Царицыне: тут с минуты на минуту ждали наступления белогвардейского генерала Краснова, и Дмитрию Михайловичу поручили руководить инженерными работами по укреплению города. Он делал это с саперами в условиях почти непрерывных боев. Возведенные им укрепления обеспечивали бойцов надежными укрытиями на различных участках фронта. Саперы успели на каждом рубеже отрыть несколько линий окопов нормального профиля и установили на переднем крае проволочные заграждения. Карбышев успевал, пренебрегая опасностью, подстерегавшей его на каждом шагу, бывать повсюду, где под его руководством велись фортификационные работы.
Белогвардейцев изгнали с Поволжья. Дмитрий Михайлович занялся выполнением неотложного задания советского командования — укреплением Симбирска.
Начало ноября 19,18 года. Изменилась обстановка на Восточном фронте, и Карбышева перебросили укреплять рубежи по берегу Волги. Они должны быть в полной боевой готовности. И Дмитрий Михайлович провел рекогносцировку берегов великой русской реки на протяжении 500 километров от местечка Тетюши до Сызрани.
В декабре автора этой книги, тогда молодого коммуниста, сормовича, добровольца Красной Армии, вызвали из Нижнего Новгорода в штаб Восточного фронта, в Арзамас.
…По телеграмме члена Реввоенсовета Восточного фронта С. И. Гусева я явился к нему в штаб. Гусев принял меня в кабинете командующего фронтом С. С. Каменева.
— Сергей Сергеевич, — обратился Гусев к командующему, — нашего полку прибыло, познакомься! Это товарищ Решин, о котором я тебе говорил. Он будет военным комиссаром шестого военно-полевого строительства. — И, обращаясь ко мне, Сергей Иванович продолжил: — Начальником туда назначен талантливый и энергичный военный инженер Карбышев, переведенный к нам из Симбирска, где он строил укрепленный район.
В штабе фронта меня ознакомил с предстоящими работами начальник инженеров Г. П. Вискунов.
— Волжский рубеж у Самары, — подчеркнул он, — признан наиболее важным участком. Вот почему и решено назначить сюда опытного фортификатора Карбышева.
Григорий Павлович достал из несгораемого шкафа синюю папку и, передавая ее мне, посоветовал:
— Вот почитайте, составлено Карбышевым.
На папке я прочитал: «Пояснительная записка по рекогносцировке берегов реки Волги от Тетюши (Казанской губ.) до Сызрани (Симбирской губ.) в оборонительном отношении».
Через несколько дней рано утром в номере гостиницы, где я остановился, раздался телефонный звонок. Карбышев извинился, что беспокоит меня в столь ранний час, и предложил повидаться с ним в штабе фронта.
В штабе меня встретил невысокого роста человек, с худощавым, чисто выбритым, чуть тронутым оспинами смуглым лицом. Он был в длинной шинели и в черных валенках. Запомнилась надетая немного набекрень серая каракулевая офицерская папаха с красноармейской звездочкой. В руках он держал объемистый, туго набитый портфель. Через плечо на ремне висела походная кожаная сумка.
Карбышев держал себя удивительно просто.
Я сказал ему, что заинтересовался проектом Волжского оборонительного рубежа.
— А вы слыхали что-нибудь о военном инженере Величко? — спросил меня Карбышев.
— Нет, не знаю такого. Ведь я сугубо штатский человек, на военной службе в Красной Армии всего лишь около полугода, а с военно-инженерными работами впервые столкнулся месяца четыре назад — при укреплении Нижнего Новгорода.
— Применение полевой фортификации в укреплениях кругового начертания для обороны крупных городов наряду с тыловыми оборонительными рубежами — это идеи Константина Ивановича Величко, разработанные в Коллегии по инженерной обороне страны, — сказал Карбышев. Затем он достал из полевой сумки карту Самарской и Симбирской губерний с нанесенными на нее проектируемыми позициями, развернул ее на столе.
— О том, как подготовить рубеж Волги к обороне, — доверительно сообщил Дмитрий Михайлович, — в штабе Восточного фронта было очень много разговоров и толков. Когда белочехи и белогвардейцы двинулись по этой реке и стали захватывать город за городом, штаб нашего фронта только организовался.
— А достаточно ли было красноармейских частей для отпора?
Увы, силы Красной Армии были здесь малы и слабы. Нуждаясь в подкреплениях, штаб обращался за помощью в центр. Но резервов не было. Главное командование неизменно рекомендовало проявлять стойкость и предписывало превратить ряд наиболее важных городов Поволжья в укрепленные районы, в неприступные крепости.
— Но крепость нуждается в артиллерии…
— Да, нам пообещали прислать орудия различных систем и калибров, включая крепостные. Мы не раз обсуждали у начальника инженеров Вискунова, с чего начать, что делать. В конце концов пришли к единодушному заключению, что задание Главного командования непосильно фронту.
— Какой же выход?
— Нашли выход. Решили создать полевые укрепленные районы, ничего общего не имеющие с крепостями.
И Дмитрий Михайлович, ведя карандашом по карте, подробно ознакомил меня со схемой обороны, которую он разработал.
— Главная задача, — заключил он, — успеть к весне будущего года так укрепить Волгу, чтобы она стала недоступным рубежом для врагов.
Вскоре мне стали известны некоторые примечательные подробности о том, как провел Карбышев в ноябре (т. е. за месяц до моего приезда) рекогносцировку волжских берегов. Столь огромную по масштабу работу Дмитрий Михайлович выполнил в необычайно короткий срок — всего за 8 дней. Он глубоко понимал полевую фортификацию и умел превосходно сочетать ее с тактикой и оперативным искусством войск. В его проекте было указано расположение всех батарей, их желательный калибр и точные места расположения, сделаны панорамные виды на важнейшие укрепления — как с неприятельского берега, так и с наших укреплений на неприятельский берег, написана обстоятельная объяснительная записка и даже краткая смета на производство работ…
Командующий Восточным фронтом С. С. Каменев специальным приказом выразил Д. М. Карбышеву благодарность и назвал проект образцом для подобного рода рекогносцировок. Размноженные карбышевские материалы были разосланы войскам, а позже, в 1922 году, Главное военно-инженерное управление издало их отдельной брошюрой.
Но вернемся к боевому восемнадцатому. Отборные войска Колчака перешли в наступление на Восточном фронте. Белогвардейцам удалось прорвать нашу линию обороны и занять Пермь. Колчак продолжал двигаться на запад.
Дмитрий Михайлович, конечно, учитывал, что через Самарскую луку лежит кратчайший водный путь к Москве, весьма важный в экономическом отношении. Захват противником любого пункта в этом районе неизбежно привел бы к нарушению судоходства по Волге, оборвалась бы доставка хлеба и нефти в центральные области.
