Иван Людников - Дорога длиною в жизнь
Заручившись обещанием Черняховского, что виновники не будут наказаны, я решил рассказать, как в районе Малина происходила смена моего командного пункта.
Собеседники знали, что немецкие танки рвались к Малину и что преградившая им дорогу 148-я дивизия генерала Мищенко была усилена танковой бригадой подполковника Душака из корпуса кантемировцев. Оперативная группа штаба корпуса находилась в то время в лесничестве, километрах в трех юго-восточнее Малина.
Ночь выдалась облачной, и тучи, нависшие над лесом, еще больше сгущали темноту. Солдаты из роты охраны настороженно прислушивались к каждому шороху. И вдруг невдалеке над лесом взвилась зеленая ракета. Кто нас демаскирует? Не диверсант ли? Поиски не дали результатов, и это еще больше встревожило людей. Прошло полчаса, мерцающий свет зеленой ракеты опять озарил лес. На сей раз ракетчика поймали. Приводят ко мне молоденького лейтенанта в форме танкиста Советской Армии. Он смущен, растерян, однако страха в глазах не видно.
- Кто вы? Зачем пускали ракеты?
Молчит, будто онемел. Возиться с задержанным некогда, и я предупредил, что его ждет суровая кара. Тут ракетчик и заговорил. По словам выходило, что он является адъютантом командира танковой бригады подполковника Душака. И действительно лейтенант точно указал, где сейчас находится его командир, назвал фамилию комдива 148-й, который якобы недавно пришел к Душаку. Из дальнейшего я понял, что генералу Мищенко и подполковнику Душаку ее терпится занять дом лесника под свой командный пункт, но они не знают - ушли ли мы оттуда. Вот и послали в разведку лейтенанта: Если командир корпуса там пускай зеленую ракету, а как уйдет - красную. Он и пускал.
- Ну и умники! - не выдержал Оленин. - Чем же все кончилось?
- А кончилось тем, что я позвонил Мищенко и предложил обменяться командными пунктами. И поскольку, - говорю, - вам не терпится, я сейчас выстрелю красной ракетой. Он, конечно, смутился ужасно. А потом трубку взял Душак. Тоже кается, всю вину берет на себя...
- Будем считать, что вину они искупили, - резюмировал командарм. - Ведь танки противника к Малину не прорвались.
Гитлеровцы празднуют рождество.
25 декабря нам стало известно, что на участке 68-й немецкой пехотной дивизии некоторые подразделения уводят с передовой на праздничный обед, после чего солдаты возвращаются в траншеи.
В тот же вечер доложил командарму о готовности корпуса. Три наши стрелковые дивизии - 322-я полковника П. Н. Лащенко, 336-я полковника М. А. Игначева и 161-я генерал-майора П. В. Тертышного уже заняли исходные позиции для атаки. Прошу разрешения начать атаку после короткого артналета на передний край противника не с утра, а в полдень. Докладываю командарму и члену Военного совета о причине, побудившей принять такое решение. И получаю добро.
Как и на Курской дуге, сигнал для атаки - команда Буря.
Раздалась команда, и над передним краем взлетели серии зеленых ракет. Корпус начал атаку. В первой траншее немцев оказались только дежурные пулеметы, во второй - дежурные подразделения. Ослабленные передовые подразделения противника были не в силах остановить наше стремительное наступление, и уже через час я присутствовал на допросе офицера штаба 196-го немецкого пехотного полка.
Расстояние, которое гитлеровцы силами четырех танковых дивизий преодолели за двадцать дней, мы прошли в три дня. Накануне Нового года два корпуса танковый генерал-лейтенанта П. П. Полубоярова и наш стрелковый - перерезали шоссе Житомир - Новоград-Волынский в районе села Березовка и начали наносить удар в направлении Высокой Печи в обход житомирской группировки противника.
Приказом Верховного Главнокомандующего двум дивизиям 15-го стрелкового корпуса была объявлена благодарность за умелые действия в составе 1-го Украинского фронта. Дивизиям Лащенко и Игначева присвоено наименование Житомирских.
К исходу 6 января наши передовые части вышли на берег реки Случь.
Задали нам немцы загадку.
Сначала никакой загадки не было. На участке, где наступала 322-я дивизия полковника Лащенко, в районе села Кохановка, разведчики пленили фельдфебеля и шесть солдат из 96-й пехотной дивизии гитлеровцев. Докладываю об этом Черняховскому и слышу в ответ:
- Врут ваши разведчики.
- Я хорошо знаю разведчиков полковника Лащенко. Народ аккуратный...
- Тогда вы сами что-то напутали. И тут же последовало разъяснение, поколебавшее мою уверенность:
- 96-я дивизия немцев? Откуда вы ее взяли? Не только перед вами - во всей полосе 1-го Украинского фронта нет такой дивизии. Найдите разведчиков и накажите.
Вот так дела! Невольно вспомнил рассказанный Черняховскому курьез со сменой командного пункта под Малиной. Теперь, выходит, сам попал в неловкое положение. Вызываю по телефону Лащенко. Он подтверждает сведения разведчиков. Надо самому допросить пленных, иначе не разберусь.
Поехал к Лащенко. Пленный фельдфебель подробно рассказывает, где и когда их дивизию сняли с рубежа обороны, отвели в тыл, погрузили в эшелоны. Чертит на карте маршрут: Псков, Вильнюс, Варшава, Брест, Шепетовка. Тыловые части дивизии еще сейчас выгружаются в Шепетовке.
Снова звоню Черняховскому.
- А знаете, Иван Ильич, - слышу в трубке веселый голос командарма, откуда разведчики Лащенко раздобыли пленных? Аж с Волховского фронта! Я навел справку. 96-я дивизия немцев находится там. Ну зачем вам понадобился такой глубокий поиск? Да и неудобно вторгаться в чужие владения.
Теперь и мне можно ответить шуткой:
- Вторгаться в чужие владения, безусловно, неудобно... Не знаю, каким ветром занесло сюда эту дивизию. Но мчалась она к нам на всех парах.
Я называю даты, точный маршрут следования дивизии, день ее прибытия и улавливаю в трубке тяжелый вздох:
- Вот как?.. М-да...
Что было потом, я узнал уже из рассказа Тер-Гаспаряна. Командарм, оказывается, связался с фронтом, оттуда позвонили в Генштаб, и Волховский фронт получил приказ провести разведку боем на участке, где у него обозначена 96-я пехотная. Тут и выяснилось: участок обороняет другая часть.
- Бывает, - сказал мне Тер-Гаспарян. - Чего только не бывает на войне!..
Новая пехотная дивизия гитлеровцев нас особенно не тревожила. Куда больше беспокойства причиняла их 7-я танковая дивизия, которая внезапно атаковала левый фланг корпуса, клином врезалась в боевые порядки дивизии Игначева.
Вместе с Полубояровым разработали план уничтожения прорвавшихся немецких танков. Наше решение должен утвердить командарм. Звоню в штаб армии. Трубку снял представитель Ставки Маршал Советского Союза Г. К. Жуков:
