Тьерри Мейер - 8 полюсов Фредерика Паулсена. Путешествие в мир холода
Российская база «Восток» была построена в 1957 году. на месте Южного геомагнитного полюса. Фредерик Паулсен знакомится с ней в 2010-м.
Неутомимо исследуя полярные районы, Фредерик Паулсен познакомился со многими выдающимися учеными. Но особо он привязался к русским, к этим наделенным богатым воображением любителям сделать все своими руками, которые таскают вас с собой на «вездеходах» – внедорожниках, некоторые узлы которых ведут родословную от советских автомобилей 1930-х годов. Они любят выходить из бани на мороз, они играют на аккордеоне и поднимают тосты с раскатистым «Ура!». А еще они, даже когда выпито слишком много водки, не перестают быть готовыми к худшему – например, к тому, что температура опустится ниже разумного, или к тому, что страна развалится и перестанет им платить. Фредерик Паулсен руководит предприятием передовой биотехнологии, его профессиональный путь приучил его к академически строгим, стерильным условиям проведения исследований, но он любит этих ученых – иногда безалаберных, но всегда щедро делящихся своими знаниями.
Маршрут, который он задумывает, чтобы оказаться на Южном геомагнитном полюсе с десятью товарищами в январе 2010 года, проходит через многие российские станции на антарктическом побережье. И конечно, через «Восток», важное место российских полярных исследований.
Изначально станция «Восток» была расположена на Южном геомагнитном полюсе, где исследователи впервые обратили внимание на небо для изучения магнетических феноменов. В течение первой зимовки советские метеорологи наблюдали средние температуры в пределах –60 °C –70 °C.[53] Но вскоре «Восток» станет еще и ценнейшим источником информации об истории климата нашей планеты. Начиная с третьей зимы суровые полярники интересуются ледовыми недрами, и это направление превращает «Восток» в столицу палеоклиматологических исследований на протяжении следующих 50 лет. Группа из десяти человек обустраивает буровую скважину – «эпическую, гениальную самоделку», как характеризует ее французский специалист Жан-Робер Пети.
Изготовив буровой снаряд из газового баллона, дно которого было отрезано, а верхняя часть заполнена растопленным свинцом, им удалось пройти скважину до глубины 50 метров.[54] Речь пока не идет о настоящей научной программе, но руководитель станции Трешников понимает, что это начало чего-то важного. Он чувствует, что «многие вопросы оледенения за весь период с начала Голоцена… найдут ответы в Антарктиде». Ученый ошибается только в продолжительности периода: Голоцен охватывает 10 000 последних лет.
В том же 1957 году Клод Лориус, 23-летний французский гляциолог, проводит первую зимовку в Антарктиде и «влюбляется в эту белую, недружелюбную планету». Погребенная подо льдом на высоте 2400 метров крошечная станция «Шарко» (ныне закрытая) вряд ли менее холодная, чем новая советская станция, удаленная от нее на 1350 километров. Однако именно на этих двух базах начинаются две истории, которые через три десятилетия сходятся в одной точке – точке важнейшего научного открытия: как выяснилось, ледниковый щит Антарктиды хранит, словно архив, информацию о климате Земли за почти миллион лет. Увы – преподнося нам эти данные, он дает и повод для беспокойства: средняя температура атмосферы связана с содержанием в ней парниковых газов, количество которых удвоилось с начала промышленной революции.
Эти исключительные открытия стали результатом исследований в Арктике и Антарктике, но все же момент истины случился именно на «Востоке». Вот главные этапы пути, по котором ученые пришли к нему.
С начала 1960-х годов советские гляциологи[55] осуществляют между станциями «Мирный», «Восток» и Южным полюсом сейсмические измерения, которые позволяют оценить мощность этого уникального «месторождения» льда. Ранее по самым смелым прогнозам толщина ледникового щита оценивалась в 2000 метров, но теперь обнаруживается, что в действительности под «Востоком» 3700 метров льда![56] Это значит, что каменный цоколь в районе базы находится ниже уровня моря! Поскольку течение льда в центре материка очень медленное, то это как раз то место, где «архивы» являются самыми древними и лучше всего сохранившимися.
В 1965 году на станции «Дюмон Дюрвиль» разыгралась легендарная сцена, после которой история изучения климата совершила крутой поворот. После дня бурения, не принесшего результатов, Клод Лорис снимает усталость, бросая в стакан с виски кусочек льда, поднятого пробоотборником с глубины в сотню метров. Гляциолог смотрит, как этот кубик льда возрастом в несколько тысяч лет, потрескивая, освобождает пузырьки воздуха, придавая виски вид шампанского, и понимает простой факт: «Внезапно меня озарило, что лед может содержать информацию о древней атмосфере».
Начало 1960-х, станция «Восток», жестокий холод. Гляциолог Петр Шумский за работой. База была создана, чтобы вести наблюдения за небом, но огромный сюрприз ожидал под четырехкилометровым слоем льда: первое подледниковое озеро Антарктики, вода, которой больше миллиона лет.
Следующая сцена: в 1966 году американцы устраивают в ледниковом щите Гренландии секретную военную базу, Лагерь Века (если Антарктида осталась мирным континентом, Арктика была чрезмерно милитаризована во время холодной войны). В этом удивительном месте осуществлено первое глубинное бурение льда в истории – скважина пройдена до 1368 метров. Датский гляциолог Вилли Дансгаард анализирует извлеченный из нее керн, причем последние образцы содержат лед возрастом приблизительно 50 000 лет.[57] По изотопному составу атомов водорода, содержащегося во льду, он выводит температуру в облаках, из которых они выпали. Это значит, что теперь есть возможность получить непрерывное описание древних климатических циклов! Так зарождается палеоклиматология.
Через два года американцы перевозят свое оборудование в Антарктиду и бурят скважину глубиной 2168 метров. Советские «медведи» задеты за живое. Им потребуется пятнадцать лет ожесточенных усилий, чтобы побить этот рекорд на «Востоке». А вот с французскими исследователями у советских ученых тем временем зарождается сотрудничество.
В 1985 году Клод Лорис приглашен на «Восток», чтобы изучить два километра кернов, поделенных на метровые куски и сложенных в морозильной камере при –50 °C. Некоторые из них черные от сажи после пожара, который случился на базе тремя годами раньше, но все еще пригодные для изучения.
По результатам этих исследований через два года в одном и том же номере «Nature» будут опубликованы три важнейшие научные статьи[58]. «Это произвело в научном мире настоящий фурор», – комментирует Жан-Робер Пети.
