Наталья Бондарчук - Единственные дни
Орнитолог Юрис громким бодрым голосом посвящал нас в тайну лебяжьей жизни.
– Дикий лебедь… Он сразу учует чужаков. Сейчас брачные игры кончаются, они строят гнезда, это очень интересно, – лицо Юриса засветилось, щеки покрылись алым румянцем. – Представьте: самец достает стройматериалы, а самка тщательно вытаптывает место для гнезда и берет у супруга камыш. Строит она гнездо старательно, с мастерством. А бывает, – с восторгом продолжал Юрис, – лебедиха уже высиживает, а лебедь продолжает достраивать гнездо.
– Все как у людей, – заметил наш оператор Саша Филатов. – Сегодня Филипку девять лет, а мы с Татьяной все еще строимся.
– Это он про бесконечный ремонт в нашем доме, – пояснила Татьяна Филатова, наш художник фильма.
– Вы не представляете, – продолжил Юрис, – ведь ночью-то лебеди продолжают активную жизнь, кормятся, учат детей летать. Особенно интересны ночные звуки лебедей, их разговоры…
– И не стыдно было подслушивать чужие разговоры! – возмутился Шура Крупников.
Не успели мы охнуть, как Юрис ловко и быстро, как это делают африканские мальчишки, поднялся на дерево, на самую его вершину.
– Есть! Пара лебедей, – Юрис царственно восседал на кроне дерева, словно сам стал птицей.
Как только орнитолог почувствовал себя в своей родной стихии, им овладел поисковый инстинкт, и лодка мгновенно скрылась в зарослях камыша. Почти сразу мы увидели лебедей и целый птичий базар над гладью озера. Кого здесь только не было! Реяли чайки, вереницы уток, стайки нырков.
Вскоре мы увидели лодку Юриса. Он что-то держал в руках. Мы подплыли ближе и рассмотрели: это был мертвый лебедь. Юрис поднял его над водой, осторожно положил на сухой тростник и прикрыл камышом.
– Отчего умер лебедь? – спросила я.
– Скорее всего, потерял свою пару. Одинокие лебеди долго не живут, тоскуют и вот, видите, умирают.
Танюша Филатова с упоением рассказывала, как увидели они с Юрисом лебяжью кладку и как смешно взлетал лебедь, разбегаясь по воде.
День выдался прекрасный, дневник пишу в поезде. Здесь же, прямо с поезда, даем поздравительную телеграмму Филипку, сыну Татьяны и Саши Филатовых, у него день рождения.
Бемби родилсяВ понедельник, 13 мая, в Москве, в конце рабочего дня на всякий случай позвонила в национальный парк «Гауя». Секретарша на мой вопрос о самочувствии оленихи Ницы спокойно и весело ответила:
– Родила. В 11 часов утра.
– Как родила? – глупо переспросила я.
– Хорошо. Все хорошо. Нормально родила. Оленушку, – ответила секретарша.
Я чуть не заплакала от огорчения. Ведь по старым нашим планам мы должны быть уже в Сигулде и успели бы к первому дню рождения.
Вечером мы уже сидели в поезде «Москва-Рига».
Только к четырем часам вечера были у Велги Витолы – хранительницы заповедника.
– Ой, какая я на вас злая, – улыбаясь во все свое доброе открытое лицо, запричитала Велга, – и какой же он вчера был: мокренький, забавный, и как он вставал, и солнышко было.
Я сразу же разглядела крошечного олененка, лежащего, свернувшись клубочком, в весенней изумрудной траве. Группа из трех операторов осторожно вошла в вольер.
Мама Ница отгоняла от новорожденной дочки других оленей. Мне было смешно, как она, вытянув по-гусиному шею, щипала их за бока. Велга принесла, нежно прижимая к себе, Оленушку – девочку и положила перед нами. Я назвала ее Одуванчик.
Олениха подошла к малышке и стала ее тихонько лизать, и вот уже над травой поднялась и закачалась ее головенка. Дальше олениха действовала носом. Она буквально поднимала олененка сильным волевым движением морды снизу вверх, и ей на секунду удалось приподнять ее. Но, не устояв, малышка свалилась в траву. Мать снова подняла ее, и Оленушка встала, а через мгновение уже шла, чуть покачиваясь на своих тоненьких ножках. Не знаю, как у мужчин, но у нас с Велгой подступали к горлу слезы, когда мы смотрели, как Ница целует свою дочку и кормит ее. Мы тихонько стали подходить, и нам удалось снять кормление совсем крупно. Видно было, с каким удовольствием сосет малышка материнское молоко, а в это время мама нежно мыла и массировала ее шерстку с крупными белыми пятнышками. Снять подобную сценку можно только с ручной оленихой, дикая никогда не подпустит к себе. Так что спасибо тебе, Ница! Невольно вспомнился мне самый счастливый день в моей жизни, день рождения моего сына Ванечки, когда принесли мне его показать после родов и мне неудержимо захотелось его не только поцеловать, но даже лизнуть. Теперь я понимаю, почему. Видимо, это древнейший материнский инстинкт.
Сели под деревья перекусить, а Ница улеглась прямо около нас, лениво пожевывая что-то свое. Ну просто лесная идиллия. Неожиданно Ница встала, подошла к нам с Велгой, подняла свое копыто и нежно стала прижимать им к себе меня, стараясь пониже наклонить мою голову.
– Это она накормить вас хочет, – засмеялась Велга, – уж больно вы ей понравились. Олененку ничего плохого не сделали, вот она и полюбила вас.
Мы решили снять проходы Ницы с олененком в весеннем лесу во втором вольере. Велга несла малышку на руках, а я немного подгоняла олениху Ницу. Как вдруг Велга громко сказала:
– Осторожно, здесь гадюка.
От испуга я подскочила. Справа от меня проползла маленькая черная змейка.
– Она опасна? – спросила я.
– Конечно, опасна, – спокойно сказала Велга. – В мае они смертельно опасны, – и прибавила, – здесь их очень много.
Я с ужасом вспомнила, что только что сидела на голой земле, где вполне могли быть эти несимпатичные мне животные.
– А это мой любимец, лосенок, – предварила нашу встречу Велга. – Зовут его, если по-русски, «парень» – Буцис.
Углядев Велгу, Буцис буквально кинулся на вольерную сетку, как это делают собаки, завидев хозяина, он стал прижиматься к ее рукам всей своей недюжинной силой.
– Ну вот, это мой ребенок, – с гордостью сказала Велга. – Я нашла его раненым на дороге. Он совсем не ходил. Я кормила его из соски. Он жил у меня дома у печки, а зимой, когда поправился, всегда ходил со мной рядом по лесу. Я хотела познакомить его с сородичами и привела к огромной доброй лосихе. Увидев ее, он шарахнулся в сторону, испуганно завопил и прижался ко мне. Он не узнал в ней свою, понимаете? Я для него – мама.
Несколько раз за сегодняшний день мне приходила на ум одна и та же мысль: как много происходит за такие «природные» дни. Жизнь как бы замедляется, становится намного длиннее, столько событий – и все это только один счастливый день! Даже не верится.
Половина второго ночи. Мы с Велгой совершенно одни в ее доме, в лесу. Часто Велга видит диких оленей. Они подходят к самым окнам, даже не боятся собак, а зимой они подкармливаются остатками еды, которые Велга заботливо кладет на порог. Она живет здесь совершенно одна три года. Это всех поражает, но факт остается фактом. За эти три года ее ни разу никто не испугал и не побеспокоил. Говорит она певуче, нараспев, с милым мягким акцентом.
