Владимир Дайнес - Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала
Немало внимания уделялось вопросам боевого применения бронетанковых и механизированных войск на совещании высшего командного и начальствующего состава Красной Армии, состоявшемся в конце декабря 1940 г[116]. Познакомим читателя с основным содержанием материалов этого совещания. Они важны для понимания того, какие задачи приходилось решать Рокоссовскому накануне войны. Эти теоретические положения предстояло ему осмыслить и правильно применить в практике своей деятельности.
Нарком обороны С. К. Тимошенко в своем выступлении, правильно отметив крупные изменения в оперативном искусстве зарубежных армий, тем не менее заявил: «В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового…» Это было непростительное заблуждение, ибо уже тогда на Западе наглядно проявились глубочайшие сдвиги в формах и способах развертывания войны, ее масштабах, организации стратегического развертывания вооруженных сил, в ведении первых и последующих стратегических операций, системе управления и др. Правда, в докладах генералов Г. К. Жукова, И. В. Тюленева, Д. Г. Павлова и выступлениях некоторых других участников совещания отчасти затрагивались отдельные проблемы, даже высказывались предложения по поводу их решения, но, к сожалению, на это не было обращено должного внимания со стороны военно-политического руководства и в последующем они не нашли соответствующей всесторонней разработки.
На совещании обсуждалось нападение Германии на Польшу, отмечались внезапность нападения, решающая роль авиации и танковых войск в ведении маневренной войны и нанесении мощных ответных ударов по противнику в самом ее начале. В то же время считалось, что внезапное нападение заранее отмобилизованными силами возможно лишь в войне с небольшим государством. Для нападения же на Советский Союз противнику потребуется определенное время, чтобы отмобилизовать, сосредоточить и развернуть основные силы. Предполагалось, что обе стороны начнут боевые действия лишь частью сил, а для развертывания главных сил Красной Армии, равно как и главных сил вермахта, потребуется около двух недель.
С докладом «Характер современной наступательной операции» выступил на совещании командующий войсками Киевского Особого военного округа генерал армии Г. К. Жуков. Он считал, что «крупная наступательная операция со стратегической целью» должна осуществляться в полосе шириной 400—450 км. Для проведения такой операции целесообразно сосредоточить 85—100 стрелковых дивизий, 4—5 механизированных и 2—3 кавалерийских корпуса, 30—35 авиационных дивизий. Жуков, исходя из опыта локальных конфликтов и начавшейся Второй мировой войны, перечислил ряд новых требований к наступлению. «Современная наступательная операция, – говорил он, – может рассчитывать на успех лишь в том случае, если удар будет нанесен в нескольких решающих направлениях, на всю глубину оперативного построения, с выброской крупных подвижных сил на фланг и тыл основной группировки противника. Одновременно с действиями на решающих направлениях наступательными и вспомогательными ударами противник должен быть деморализован на возможно широком фронте. Только такая наступательная операция может в относительно короткие сроки привести к окружению и разгрому основной массы сил противника на всем фронте предпринимаемого наступления».
Командующий войсками Западного Особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов выступил с докладом на тему «Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв». Большая часть доклада была отведена теоретическим аспектам проблемы ввода в прорыв механизированного корпуса, управлению соединениями и частями, материальному обеспечению корпуса, огневой поддержке и др. Остановимся на некоторых положениях этого доклада.
Павлов подчеркнул, что механизированные войска способны решить самостоятельно крупные оперативные задачи, развивая оперативный успех в стратегический. Он считал, что «операция по вводу мехкорпуса в прорыв не является сложной, она лишь требует от командования отличного знания вопросов взаимодействия всех родов войск и умения практически осуществить это взаимодействие». Прорыв на глубину 6—8 км и по фронту 20—30 км должен быть создан ударными стрелковыми корпусами, усиленными артиллерией, танками и авиацией. Все боевые действия ударного стрелкового корпуса должны подчиняться одной задаче – прорвать фронт и обеспечить ввод в него танкового корпуса или конно-механизированной группы. В прорыв может быть введен не один, а несколько механизированных корпусов и часто вместе с кавалерийскими корпусами.
По мнению Павлова, перед вводом в прорыв механизированный корпус должен сосредоточиться в выжидательном районе, удаленном на 60—70 км от переднего края. В том случае, если позволяет местность, район избирается на удалении 15—25 км. Построение боевого порядка мехкорпуса виделось Павлову следующим образом. При вводе корпуса в прорыв на участке шириной 12 км в первый эшелон выделялись две танковые дивизии, а во второй – моторизованная дивизия. Однако он не исключал и возможность одноэшелонного построения мехкорпуса. Павлов считал, что время и момент ввода в прорыв обязан определить сам командир корпуса, который «все видит, лучше знает обстановку, а потому и лучше выберет момент для ввода корпуса в прорыв». Глубина выхода корпуса в тыл противника могла достигать 60 км. Но это не являлось пределом. Павлов подчеркивал, что «надо всегда за счет ускорения и организованности иметь в виду сразу же в первый день преодолеть вторую полосу сопротивления и выйти на всю оперативную глубину». В случае если подошедшие резервы противника успели занять тыловую оборонительную полосу, то механизированный корпус должен был обрушиться на нее с флангов и тыла при поддержке авиации. После прорыва второй оборонительной полосы задачами механизированного корпуса являлись разгром подходящих резервов и уничтожение отходящих частей противника, в первую очередь моторизованных и танковых.
В обсуждении доклада Д. Г. Павлова приняли участие заместитель наркома обороны маршал С. М. Буденный, начальник Главного разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков, командиры 6-го механизированного корпуса генерал М. Г. Хацкилевич, 5-го механизированного корпуса генерал М. Ф. Терехин, 3-го механизированного корпуса генерал А. И. Еременко, командующие Среднеазиатским военным округом генерал И. Р. Апанасенко, Одесским военным округом генерал Я. Т. Черевиченко, генерал-инспектор Автобронетанковых войск генерал Б. Г. Вершинин, начальник Главного автобронетанкового управления генерал Я. Н. Федоренко, командир танковой дивизии генерал А. В. Куркин.
