Александр Горбатов - Годы и войны
А сколько еще было людей, фамилий которых я не могу припомнить!
Глава четвертая. Боевая служба продолжается
Внутреннее положение страны было очень тяжелым. Промышленность и сельское хозяйство, и без того отсталые, пришли после войны в полный упадок. Бедственное положение усилил страшный неурожай 1921 года, доведший Поволжье и некоторые другие районы до голода. В те годы питание Красной Армии, как и всего населения, было очень скудным. Помню одно собрание, на котором стоял вопрос об отчислении десяти процентов месячного пайка в фонд Комитета помощи голодающим (Компомгол). Помню, как один за другим поднимались красноармейцы и предлагали отчислять не десять процентов, а четверть всего пайка, и не месяц, а три месяца. Рабочие, крестьяне и служащие по всей стране не имели самого необходимого - хлеба, соли, одежды, обуви, керосина, спичек.
Деньги катастрофически падали в цене, стоимость их понижались не по дням, а по часам, поэтому каждый стремился получить зарплату первым, а не последним. Моя квартира была недалеко от шоссе, идущего от казарм в местечко. Я видел, как получившие зарплату вместе с женами бежали в местечко на базар или в лавку, чтобы скорее отоварить деньги. И этот бег наперегонки себя оправдывал: кто получал и расходовал деньги до полудня - тот больше приобретал на ту же сумму, чем те, кто покупал во второй половине дня. Это было тяжким испытанием жизнеспособности и крепости молодой Советской власти. Мы знали, что враги радуются нашему бедственному положению, что нам никто не поможет и что мы должны надеяться только на себя. И мы верили в свои силы, в светлое будущее. Работали, не считаясь со временем, с усталостью, лишениями. На преодоление, казалось бы, непреодолимых трудностей нас воодушевляла Коммунистическая партия во главе с Лениным, которому мы все верили больше, чем себе. Сложнейшие вопросы встали тогда и перед Вооруженными Силами Советской страны. 1 марта 1921 года за No 504 был объявлен приказ Реввоенсовета Республики, в котором говорилось:
"1. В основу оценки соответствия лиц комсостава занимаемым должностям и представления к продвижению... ставить боевые качества и преданность Советской власти. Если аттестуемый начальник в своей настоящей должности был способен управлять своей частью при боевой обстановке революционной войны и при этом проявил себя преданным работником Советской власти, то это вполне определяет как его пригодность к занимаемой должности, так и возможность продвижения на высшую...
2. С особым вниманием относиться к оценке тех начальников, которые выдвинулись на командные должности из красноармейской среды во время революционной войны... они особенно ценны для армии. Если теоретические познания в военном деле этих лиц невелики, то необходимо стремиться поднять их военное образование...
3. Не допускать, чтобы лица комсостава, не имеющие боевого стажа, но опытные в деле обучения войск... получали бы преимущества перед начальниками, проявившими особые способности к управлению войсками в боевой обстановке..."
В соответствии с этим приказом, подписанным Э. Склянским и С. Каменевым, я был оставлен в кадрах армии и назначен командиром полка. Вскоре мне пришлось убедиться, что командовать полком - задача далеко не всегда одинаковой трудности.
В 1912 году, когда я начинал службу солдатом, наш Черниговский гусарский полк располагался в казармах и конюшнях, подрядчики доставляли на полковой двор сено, дрова, на склады регулярно поступало продовольствие, обмундирование, имелись манежи, столовые, тиры, стрельбища, для офицеров квартиры; учеба шла по твердо установленным планам и порядкам. В 1922 году полк, в который я был назначен командиром, был расквартирован по деревням; приходилось очень много работать, чтобы обеспечить более или менее нормальную жизнь и учебу людей. Опасался я и того, что учился в школе всего три зимы, а мои соседи, командиры полков, были со средним или незаконченным средним образованием. Правда, мне было уже тридцать лет, десять из них я провел на военной службе, а командиры соседних полков были намного моложе как по возрасту, так и по опыту. Решил учить подчиненных тому, что знаю сам, и по-настоящему учиться самому. Несмотря на то что я был "старым кавалеристом", я никогда не увлекался манежем и использовал его лишь для необходимой выездки лошадей и обучения молодых кавалеристов езде, преодолению стандартных препятствий, рубке лозы, вольтижировке. Всю тренировочную работу выносил в поле, проводил ее в комплексе тактических занятий. В связи с этим при соревнованиях на фигурную езду, на высшую выездку лошади мы уступали первенство соседям. Приходилось выслушивать замечания командира дивизии: "Горбатов не любит манежа, он увлекается полем". Так записано и в моей аттестации того времени. Но я упорно не считал это своим недостатком, по-прежнему уделял главное внимание боевой подготовке - и получал полное удовлетворение при разборах учений, проводимых старшими начальниками. Там уж мы часто слышали: "Поле для полка Горбатова - родная стихия", "Полк в поле, как рыба в воде". В это время комиссаром полка был П. С. Дьяченко, член партии с 1918 года. Это был образцовый комиссар, любимец бойцов, человек беспокойный, вникающий во все поры жизни и учебы полка. Участник штурма Зимнего дворца, он отважно воевал в гражданскую. Во время стычки с бандой вышел из строя командир эскадрона. Тогда эскадрон возглавил комиссар полка. Командовал умело, решительно. Банда была разгромлена. Конники эскадрона захватили восемь пленных и станковый пулемет. Наш комиссар служил живым примером для каждого бойца. Он отличный кавалерист - на дивизионных соревнованиях по рубке взял первый приз. Наравне с тактической подготовкой много внимания мы уделяли политическим занятиям, добивались, чтобы каждый боец знал внутреннее и международное положение страны, понимал, для чего он служит и что защищает.
Старательно занимались стрелковым делом: боевой стрельбой с неизмеренными расстояниями, с замаскированными и появляющимися мишенями, стрельбой из станковых пулеметов с закрытых позиций. Поэтому полк уверенно удерживал первенство как по коллективным, так и индивидуальным стрельбам, да и сам я стрелял отлично: за успехи на дивизионных соревнованиях 1924 года я получил большие золотые часы с боем, секундомером, показывающие месяц, число, день недели и полнолуние. Этот подарок до сих пор берегу как память. Приз я взял и в 1926 году. В эти тяжелые годы голода и разрухи мы не только учились. Бойцы и командиры Красной Армии сражались с бандами, восстанавливали разрушенную промышленность и транспорт, участвовали в субботниках, помогали крестьянам обрабатывать поля. Эти многообразные и сложные задачи решать становилось все труднее хотя бы уже потому, что к 1923 году Красная Армия из многомиллионной превратилась в шестисоттысячную. А партия, народ потребовали: сокращение численности войск не должно ослаблять оборону страны. Поэтому мы настойчиво совершенствовали организацию войск, их боевую в политическую подготовку.
