Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы - Врублевская Галина Владимировна

Вернулся довольный Кирилл.

– Татьяна, покемарь, теперь я подежурю. Сказать ему или промолчать? Скажу. Вместе ведь отвечать придется, в случае чего.

– Кирилл, – говорю, – я АВОСТ проспала.

– Ты что? – даже улыбку проглотил. – И печь остыла?

– Нет, не остыла, – отвечаю. – Я ее успела на режим вывести.

Кирилл подбежал к телетайпу. Уставился в контрольную распечатку.

– А где сообщение о АВОСТе? – спросил. Ничего не заметил!

Я нервно рассмеялась.

– Нет, значит ничего не было!

– Ты что, отстригла кусок? – догадался он, заметив неровность на бумаге.

– Неплохо слепила? – похвалила я себя. Кирилл нервно зашагал около ЭВМ по галерее.

Чуткое эхо вторило его шагам. Круглое лицо инженера от напряжения сделалось квадратным. Наконец он остановился и снова повернулся ко мне.

– Ведь кристаллы испорчены, как ты не понимаешь? Технология нарушена, свойства уже другие будут…

– Кто про это узнает, раз печь не остыла, и на распечатке следов нет?

– Но мы-то знаем. Зачем ты мне сказала? Лучше бы молчала!

– Вот вместе и будем молчать, – усмехнулась я.

– Я на тебя понадеялся! – возмутился инженер. – Должна хоть капля ответственности быть.

Ишь, еще и об ответственности заговорил. Чем к Ляльке по ночам бегать, процессор чинил бы в резервном компьютере. Вон платы разбросаны на монтажном столике как попало.

Я молчу.

– Придется утром начальнику цеха доложить, – угрюмо роняет он. – Эта партия кристаллов должна пойти в брак.

– Если тебе квартальной премии не жаль, подумай о своей репутации, инженер, – сказала я вкрадчиво. – Кстати, думаю, не только начальству, но и жене твоей будет интересно узнать, к кому ты с рабочего места по ночам бегаешь.

Кирилл подошел к ЭВМ, перевел ее на ручной режим и начал проверять свойства кристаллов. На дисплее поочередно высвечивались нужные числа.

– Как? Все в порядке? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом.

– Все параметры, кроме одного, в пределах допуска, – задумчиво ответил Кирилл. – Предельная упругость ниже нормы.

– Ну и что, – я пожала плечами.

– А то, что эти кристаллы будут «вылетать» в два раза быстрее.

– Подумаешь, у кого-то телевизор сломается на год раньше. Они и без нас выходят из стоя…

– Уговорила, – вздохнул Кирилл. – Молчим.

Он, насвистывая, отправился к монтажному столику. Я посмотрела ему вслед. Взгляд мой упал на плакат, висящий на стене: «Безлюдная технология – веха завтрашнего дня».

Я снова легла на стулья и закрыла глаза. Последняя мысль, промелькнувшая в голове, была приятна: «Хорошая у меня работа, спокойная».

1987

Зимняя куртка

Лихие 90-е Зимняя куртка

Рассказ

Ищу вакансию

Нет, это невыносимо! Всем кажется, если ты женщина, то обязана быть портнихой. Это как от мужика требуют, чтобы умел махать молотком. Но шить-вязать это не гвоздь в стену вколотить. Гвоздь я, запросто, если стенка деревянная, но строчить на машинке сущее мучение – за что ни возьмусь, всё испорчу.

Я резко нажала ногой на педаль швейной машины, запуская ее ход, рукой оттянула часть пальто, иголка задрожала, вонзилась в бугор ткани и – хрясть пополам! С трудом высвободила из-под никелированной лапки свое громоздкое изделие, кинула его на диван. А всего лишь хотела утеплить осеннее пальто слоем ватина: зима на дворе, а мне ходить не в чем, но менять сломанную иглу, уже вторую за сегодняшнее утро, терпения не осталось.

Махнув рукой на швейную эпопею, я встала со стула, окинув случайным взглядом пол. Он был усыпан обрывками ниток, лоскутами подкладочной ткани, серыми клочками ватина. Ну и пусть, подметать сейчас не стану. До прихода мужа с работы – целая вечность, и у дочери уроки не скоро закончатся. А вернется домой, так и её и приобщу к уборке!

Все у меня начало валиться из рук с того дня, как месяц назад я потеряла работу: наше НИИ распалось и сотрудников отправили на биржу труда. И сейчас делать ничего не хотелось, я бессмысленно слонялась из угла в угол. Щелкнула пультом телевизора: на экране мерцало, потрескивая, сизое марево. Запоздало вспомнила, что у них сегодня техническая профилактика. Вышла в коридорчик. В прихожей опять горел непогашенный мужем свет, потянулась рукой к выключателю и заметила непорядок на тумбочке: наскоро и косо сложенная им же газета. Вот так всегда, если ты дома, то ходи и убирай за всеми!

Присела на пуфик, сложила газету ровненько и снова развернула ее. Это «Городские новости», мы выписывали ее несколько лет, и всегда там находилось что-то полезное, хотя бы погода!

Шелестя страницами, пробежалась по заголовкам статей и первым абзацам. «Невский становится городом витрин…, крупные европейские производители открывают у нас филиалы…», – нда: семья и так едва сводит концы с концами. Ага… а вот тут любопытно: «Появились магазинчики «секонд хэнд», в них продают поношенную одежду…» Ха! Тоже из Европы! Продают на вес и по смешным ценам! Быстро прикидываю: если толкнуть уличным скупщикам мой ваучер, недавно выданный всем гражданам России, сколько килограммов одежды смогу накупить? Если маек-футболок, то – целый мешок, всей семье разом! Но майки нам сейчас не нужны, купить бы пуховик, и никаких мучений с моим старым пальто. Хорошо, что пока настоящих морозов не видели, хотя уже конец января. И газета отметила: «аномально теплая зима, сегодня от -1 до +2 градусов».

Ладно, перебьюсь пока без пуховика. Тогда и с продажей ваучера торопиться не буду, надо с ним все хорошенько обдумать. Вон сколько предложений на последней странице, какой выбор чековых фондов! Тот, что в центре страницы, показался мне особенно заманчивым: «Наш фонд – самый надежный сейф для ваших ваучеров! Обеспечите себя и будущее своих детей». Беру на заметку, запоминаю адресок.

Привычно просматриваю и объявления о вакансиях, хотя знаю, что работы для себя здесь не найду: требуются бухгалтеры, агенты, менеджеры – это мимо кассы! Ведь мне нужна работа инженера! И вдруг… в обычной рамке сверкнул необычный призыв-заголовок: «Берите перья острые!». Это тоже не для меня, но сердце зачастило, отдаваясь в ушах барабанным боем – а, может, для меня? Газета приглашала к сотрудничеству репортеров! И никаких специальных требований: ни журналистского диплома, ни опыта работы. Могут обращаться все желающие!

Перечитав объявление дважды, я вскочила с пуфика и заметалась по коридору, словно волчица по клетке. Мысли вспыхивали ярко и беспорядочно, как сигнальные лампочки на панели институтской ЭВМ. Пора ставить крест на прежней профессии…. С ней все складывается не в мою пользу: госпредприятия закрываются, а в недавно образованные частные структуры требуются только мужчины-инженеры, и по возрасту ограничения – до тридцати пяти. А мне уже через год сорок сравняется, и мой женский пол – непреложная данность.

Работать в газете – это здорово! Это мой шанс! «Трое суток не спать, трое суток шагать, ради нескольких строчек в газете!» – была такая песенка о журналистах. Напевая незатейливый куплет и пританцовывая, возвращаюсь в комнату, к телефону, держа заветную газету. Я ведь мечтала в юности об этой профессии, но жизнь сложилась иначе. Утопила свой репортерский талант в море житейских забот, заморозила его. Лишь когда я сочиняла поздравительные адреса коллегам по работе, выныривала на поверхность часть айсберга.

Сажусь в кресло, кладу телефонный аппарат на колени, на миг застываю в нерешительности. Потом дрожащими от волнения пальцами кручу телефонный диск, набираю цифры указанного в объявлении номера. Слушая гудки, тереблю закрученный спиралью шнур, соединяющий трубку с аппаратом. Наконец хрипловатый голос отвечает: «Завред Синицын. "Городские новости"». Я тоже представляюсь, объясняю, что звоню по объявлению.