Андрей Сахаров - Воспоминания
115
Мне кажется, что Андрей Дмитриевич здесь ошибся — в его памяти возвращение в ФИАН в 1969 г. наложилось на воспоминание о том, как в 1966 (или 1967) году, когда он уже регулярно посещал семинары Теоротдела, Славский дал ему разрешение на совместительство в ФИАНе (тогда, уже держа в руках заявление директору ФИАНа, А. Д. в последнюю минуту отказался от этой идеи).
Поскольку в 1969 г. я был заместителем Игоря Евгеньевича Тамма, все административные дела проходили через меня.
После смерти жены А. Д. я поехал к нему домой и от имени И. Е. и его сотрудников предложил возвратиться в ФИАН. А. Д. сразу согласился и написал заявление, которое было передано директору института Д. В. Скобельцыну. Здесь, однако, дело застопорилось. Не имея прямых указаний «сверху» о зачислении А. Д., хотя и не получая запрета, директор не решался на такой шаг (скорее всего, решал не он, а крайне враждебный Андрею Дмитриевичу партком). 26 апреля И. Е. написал президенту АН СССР М. В. Келдышу письмо, прося помочь. Но и тому потребовалось более трех месяцев для получения санкции на зачисление А. Д. и его оформления. (Прим. Е. Л. Фейнберга.)
116
Правильно, соответственно, 500 руб. и 400 руб. (здесь то ли Андрей Дмитриевич назвал не номинальные, а реальные, после вычета налогов, суммы, то ли — и это не исключено! — он просто не знал или не помнил номинальные суммы, хотя бы потому, что получал деньги на сберкнижку).
117
Точное название: «Многолистная модель Вселенной» (М.: ИПМ АН СССР, 1970, препринт № 7; см. также [1], стр. 269).
В июле 1966 г. Отделение прикладной математики (ОПМ) Математического института им. В. А. Стеклова АН СССР превратилось в Институт прикладной математики (ИПМ) АН СССР.
118
«Возвращение» П. Л. Капицы в СССР происходило следующим образом. В начале сентября 1934 г. он вместе с женой, по примеру прошлых лет, приехал на родину, чтобы повидать близких и друзей, прочитать ряд лекций и принять участие в научных совещаниях. В конце сентября его пригласили в Совет Народных Комиссаров, где ему сообщили, что вернуться в Англию он не сможет — отныне ему надлежит работать в СССР. Это был тяжелый и совершенно неожиданный для Капицы удар: в Кембридже была специально для него построена лаборатория, оснащенная самым современным научным оборудованием, большей частью созданным самим Капицей, в Кембридже остались его ученики и помощники, его учитель и друг Э. Резерфорд — приходилось все начинать с нуля. В конце 1934 г. было подписано постановление правительства о строительстве в Москве Института физических проблем, П. Л. Капица был назначен директором института. Институт был построен к концу 1935 г.; в это же время в Москву стало поступать научное оборудование кембриджской лаборатории П. Л. Капицы, приобретенное советским правительством по настоянию Капицы и при содействии Резерфорда (об этом см. также книгу П. Л. Капицы «Письма о науке» — М.: Московский рабочий, 1989). (Прим. П. Е. Рубинина.)
119
Письмо Ю. В. Андропова было опубликовано в 1991 г. в журнале «Коммунист» (№7, стр. 55—57).
120
Мы печатаем этот документ (Андрей Дмитриевич называет его в «Воспоминаниях» то «Обращением», то «Меморандумом») как дополнение 4. В России он до сих пор не публиковался.
По нашей просьбе В. Ф. Турчин написал, что он помнит об обстоятельствах появления документа:
«Я познакомился с Андреем Дмитриевичем осенью 1968 года. Я написал эссе “Инерция страха” и запустил его в самиздат. Мне хотелось узнать мнение Сахарова. Я попросил нашего общего знакомого Юру Живлюка передать работу Андрею Дмитриевичу. Он нашел ее интересной и мы встретились.
Годом позже у меня возникла идея, что было бы хорошо, если бы представительная группа ученых, академиков, объяснила правительству и народу, что демократизация необходима не только сама по себе, но и для успешного развития экономики. Я составил предварительный текст письма к правительству, в котором начавшиеся тогда неудачи в экономике объяснялись как следствие тоталитарной политической системы и предсказывалось, что если политическая система не будет модернизирована, то экономика придет к полному и непоправимому упадку. Не будучи академиком, я пришел к Сахарову с предложением собрать под такого рода письмом 10 — 20 подписей академиков. Сахарову текст понравился. “Но я не уверен, — сказал он, — что я найду хотя бы трех академиков, которые согласятся. Я все же попробую.”
Это было в начале 1970 года. Через пару недель Андрей Дмитриевич сказал мне: “Это безнадежно — я не нашел никого. Но такое письмо нужно. Я добавлю к нему список конкретных мер, с которых можно было бы начать демократизацию, и давайте подпишем его вдвоем.”
Позже мы показали письмо Рою Медведеву, который охотно присоединился к нам, и в марте 1970 года письмо было отправлено в правительство.
Вскоре оно стало широко известно по обычным для того времени каналам: самиздат, зарубежная печать, радио.
Горбачевская гласность и перестройка начались, в сущности, с выполнения тех начальных пунктов, которые Андрей Дмитриевич сформулировал в этом письме.»
121
Надзорная жалоба — это неофициальное название, во-первых, ходатайства о принесении «протеста в порядке надзора» на вступившие в законную силу приговор уголовного или решение гражданского суда (такое ходатайство подается лицам, которые обладают правом принесения протеста — председателям вышестоящих судов или их заместителям, а также прокурорам соответствующего уровня) и, во-вторых, обращения в прокуратуру с просьбой проверить законность того или иного акта органов государственного управления.
122
Имеется в виду книга «В подполье можно встретить только крыс» (Нью-Йорк, из-во «Детинец», 1981). У нас она — под названием «Воспоминания» — напечатана в журнале «Звезда» (1990, №№ 1—12).
123
Точнее — на районной партконференции.
124
В октябре 1987 г. комиссия советских психиатров, проведя по инициативе Главной военной прокуратуры СССР посмертную психиатрическую экспертизу П. Г. Григоренко, также подтвердила этот вывод.
125
Точное название: Институт общей генетики АН СССР.
126
В 1988 г. Мария Петренко-Подъяпольская эмигрировала.
127
